Кошмары снятся, чтобы нам помочь Антистресс. Приемы

Кошмары снятся, чтоб нам посодействовать Мы подвергаемся нападению, не можем двинуть ни рукою, ни ногой либо падаем в кромешной пустоте – такие беспокойные сценарии наших ночных сновидений могут возникать у нас в трудные периоды жизни, в моменты испытаний. Однако даже дурные сны, отражающие наши драмы и внутренние конфликты, могут оказаться надежными проводниками к свету. Василий Борисов «Я нахожусь в каком-то странном здании, подсказывающем заброшенную клинику, а быть может, это завод либо тюрьма. Все погружено в темноту, но я ощущаю чье-то пребывание. Вдруг возникает чудовище, получеловек-полузмея. Я хочу от него бегать, но тело отрицается подчиняться. Ужасное существо со свистом приближается. В этот момент я просыпаюсь, весь в поту…» Вот пример обычного ночного кошмара, разновидности которого с теми либо другими деталями каждому из нас приходилось созидать во сне. Три четверти снов, с которыми пациенты прибывают к этнопсихоаналитику Тоби Натану(Tobie Nathan), сочиняют кошмары. Это логично: чем больше нас тревожит содержание сна, тем посильнее мы желаем понять, что он значит. Ночные кошмары – это преображенное и преувеличенное(со сгущением красок)отражение того, что мы переживаем, вопросцев, которые мы себе задаем, наших конфликтов, проф, семейных либо брачных. Вот почему, переживая стресс, связанный с разводом либо увольнением, мы оказываемся почаще подвержены таковым сновидениям. Они ни в коем случае не являются признаком какого-то патологического недомогания, кроме случаев, когда мы каждую ночь видим чрезвычайно ужасные сны, вследствие чего же перестаем дремать вообщем, – здесь следует обратиться к профессионалу. Эти гнетущие сны, появление которых наши прородители причисляли бесам, длинное время оставались неизученными. Да и по этот день практически все их скрыты остаются нераскрытыми. Древние толкователи снов береглись открывать их суть, предпочитая предложить тем, кто их видел, исполнить ряд ритуалов, чтоб от их избавиться. Зигмунд Фрейд в таковых снах усматривал попытку бессознательного воплотить подавленные сексапильные желания, воспользовавшись тем, что во сне сознание отчасти отключается. Его догадка до сих пор не получила ни научного доказательства, ни опровержения. Да и самих психоаналитиков чрезвычайно озадачивала далековато не явная цель выискивать в нехороших снах следы таковых желаний. При этом, по воззрению большинства психологов, такие сновидения подсобляют нам управляться с чувствами и урегулировать наши внутренние конфликты. Возможно, эта способность приводить все свои органы эмоций в состояние волнения унаследована нами еще с доисторической эры, когда, не имея орудия против хищников, люди были принуждены быть непрерывно начеку для того, чтоб выжить. Скрытое послание? Однако сам механизм функционирования наших кошмаров остается загадкой. Действительно, учить их научным методом в стенках лаборатории чрезвычайно тяжело: испытуемых успокаивает пребывание рядом исследователей, наблюдающих за ими, и, обычно, они дремлют мирным сном. Несмотря на все имеющиеся трудности, сообразно современным исследованиям в области сна, нейробиологи выделяют два типа кошмаров: одни появляются в фазе парадоксального сна, оставляя при пробуждении чувство горечи, фрустрации, гнева либо вины; иные появляются в ходе глубочайшего медлительного сна, они вызывают в нас величайшую тревогу вплоть до того, что, не умея вырваться из объятий кошмара, мы просыпаемся в поту, дрожа, с колотящимся сердечком. Одно можнож утверждать с уверенностью, и здесь сойдутся античные толкователи снов и современные психоаналитики: наши сны имеют скрытый смысл. По воззрению этнопсихоаналитика Тоби Натана, ежели верно интерпретировать ночной ужас, он «позволит воспринять какую-то правду о нас, которую мы неясно ощущаем, но не желаем либо не можем знать. Он раскрывает нам что-то в поведении окружающих. Классический пример: в организации принято решение о увольнении сотрудника. Его высшее начальство ничего ему о этом не сказало, но в тяжеленной атмосфере недомолвок и загадок он чувствует некие знаки, указывающие на его увольнение. И тогда ему снятся кошмары, предназначение которых – предупредить его. Как лишь он окажется с данной ситуацией личиком к личику, ужасные сны прекратятся». Похоже, что наши дурные сны более эластично и чутко, чем наши сознательные чувства, реагируют на то, что мы переживаем в действительности, и предоставляют этому оценку. Читайте ДОСЬЕ: О чем разговаривают наши сны Хит-парад страхов Из сотен рассказов, которые Тоби Натан выслушал от собственных пациентов, мы выделили три нередко повторяющиеся великие кошмарные темы. Прежде всего, паралич. Самолет падает нам на голову, а наши ступни будто приклеились к земле; мы желаем позвать на помощь, но не можем издать ни звука; нам грозит опасность либо мы ее предчувствуем, мы пытаемся действовать, но не можем ничего. Эти сценарии могут указывать на некую ситуацию злости, которую мы более либо наименее пассивно переживаем в собственной жизни: нас поджидает опасность, надобно быть внимательными. Подходя с научной точки зрения, можнож разговаривать о том, что эта тревожащая нас неспособность защищаться отражает физиологическую действительность: когда мы дремлем, наши двигательные функции блокированы, и наше тело по правде сковано. И превосходно, что так, по другому мы бы все перевоплотился в сомнамбул. По той же причине блокировки двигательной функции в наших ужасах мы никак не реагируем на опасность, которая нам грозит. Или же в эротических снах мы практически непрерывно занимаем пассивную позицию, покоряясь воле иного. В наших снах физиологическая действительность и воображение спутаны. Второй беспокойный сюжет: падение в пустоту. В доме, где мы находимся, обрушивается потолок, проваливается пол, и мы оказываемся в кромешной пустоте. Такие дурные сновидения соединены с опытом покинутости, настоящей либо придумываемой. Они выражают ужас утратить контроль, «отпустить вожжи», расслабиться. А еще, по воззрению Тоби Натана, предостерегают нас о том, что кто-то нас кинул либо собирается это сделать. Остерегайтесь обмана: ежели мы не будем обращать на это внимания, мы рискуем свалиться с высоты… Речь не следует о некий телепатии либо особенной прозорливости, это просто интуитивное чувство, возникающее от странного чувства неудобства, неловкости, неясного чувства несовместимости с тем либо другим человеком, на 1-ый взор очень милым, чтоб вправду быть чистосердечным, очень воспитанным, чтоб быть правдивым. Встречи с людьми в маске, гримасничающими либо дивно одетыми, занимают третье место в рейтинге наших страхов: меж тем эти персонажи наших снов лишь предостерегают нас о том, что в воздухе летает какая-то невысказанность. Например, человек, который прикидывается нашим ином, на самом деле нас врёт, имея корыстные намерения. А может и романтичный вариант: человек из нашего окружения в нас влюблен, но не решается признаться в этом. Здесь тоже нет никакого ясновидения, лишь наша чувствительность, которая обостряется благодаря состоянию сна. Различие сценариев по половому признаку Подтверждая наши наблюдения, канадский психолог Антонио Задра(Antonio Zadra), собирающий коллекцию снов теснее более 10 лет и проанализировавший более 10 тыщ рассказов, также свидетельствует о том, что в громадном числе случаев в ужасах возникает насилие. Однако мужчины и дамы по ночам бьются с различными агрессорами. Первые дерутся за свое выживание в военных конфликтах, в наводнениях, во время землетрясений и извержений вулканов. Женщинам по большей доли достаются переживания от свар, сцен расставания либо унижения, роли в разнородных психологических драмах, где они выступают героинями кинофильма. Как будто дневные штампы обнаруживаются в наших сновидениях. Похоже на то, что представители обоих полов бьются с ужасами сиим же орудием, которым они пользуются во время бодрствования: мужчины прибегают к событию, дамы – к словам и чувствам. Работа Антонио Задры также показала, что мы по-разному справляемся с эмоциональным багажом наших дурных снов: одни пробуждаются ровно за мгновение до того, как агрессор наваливается на их, иные выдерживают длиннее и успевают поглядеть, как их тяжело ранили. Но здесь различий меж полами мы не обнаружим. Теория счастливых сновидений Если наши кошмары – это нередко полезные сигналы волнения, то более травмирующие из их, возникающие вследствие несчастного варианта, автокатастрофы, злости, психологического шока, с которым не можем совладать, нужно подвергать исцелению. «Во время Второй мировой войны для того, чтоб вылечивать боец с психологическими травмами, южноамериканские военные психологи разработали специальную технику, умножающую количество кошмарных снов, – ведает Тоби Натан. – А потом, по прошествии определенного медли, появлялся итоговый, разрешительный сон, «со счастливым концом». Пилот бомбардировщика, которому пришлось выпрыгивать из машинки, охваченной пламенем, в конце концов видел сон, в каком его самолет мягко приземлялся, он сам счастливо избегал угрозы и встречался с другими членами экипажа за рюмкой сильного напитка». Сегодня таковых снов «со счастливым концом» можнож достичь с поддержкою еще более милующих техник, а именно, к примеру, базирующихся на визуализации. Одна из их(imagery rehearsal therapy, либо IRT)была разработана в США, сейчас ее употребляют и в Европе. Пациент совместно с психотерапевтом мысленно переписывает сценарий докучливого кошмара. Привлекая более приятные образы и детали, пациент придумывает более благоприятный финал истории, который внедряется в его психику. Одновременно с сиим травмирующий его ужас рассеивается. Излечение наступает, обычно, через пять-восемь недель. Ученые отыскали метод править сновидениями