В дальнем 1985м году на вооружении СССР стояли 192 атомные подводные лодки. Об одной из их и пойдет наша история.
Все началось в 1964м году, когда было начато стройку подводной лодки К–31(с 1978го "К–431"), тогда никто не додумывался, что случится в 1985м. За всю свою службу подлодка проекта 675 прошла 181051 миль, пока не настал момент, положивший конец ее существованию.
![]()
Устройство водо–водяного реактора
( активная зона)
Реактор ВМ–А, установленный на К–431 очевидно, как и все реакторы, не получал энергию из воздуха. Он получал энергию из горючего, которое в него время от медли нужно загружать. На К–431 была предусмотрена последующая последовательность событий:
1. Сверху раскрывалась крышка работающего реактора.
2. Заправлялась новенькая порция горючего.
3. Крышка ворачивались на место.
При этом было архиважно, чтоб компенсирующая сетка не могла передвигаться вертикально, для чего же устанавливались особые балочные конструкции, блокирующие перемещение панели с сеткой и поглотителями.
В счастью, таковая страшная процедура проводилась довольно изредка и за постоянно работы подлодки была совершена лишь разов, приблизительно в 1974–1975х годах.
Следующя заправка планировалась лишь через 10 лет — в 1985м году.
Большинство аварий, когда–либо случившихся, произошли из-за халатности персонала.
В августе 1985го года подводная лодка К–431 остановилась в бухте Чажма(чуток восточнее Владивостока), у пирса №2 судоремонтного завода ВМФ. Командовал ей в данный момент капитан 2 ранга Федчик Л.В.
Подводная лодка теснее была готова отчалить, когда выяснилось, что удачная заправка горючего не была уж таковой удачной — крышка реактора была опущена не герметично, требовалось опять поднять ее и вновь установить, а потом повторно провести гидравлические тесты. По стечению событий все нужное оборудование теснее было разобрано, что требовало повторной конструкции и установки.
Установка этого оборудования во 2-ой разов была произведена с нарушением штатного положения условно расположения балок и стойки, также метода крепления их друг с ином.
В нарушение всех статей и актов нужные проверки не были выполнены и конструкция, поднимавшая крышку так и осталась ошибочно установленной.
После того, как крышку подняли гидро домкратами(для определения предпосылки течи)появилась необходимость поднять крышку траверсой на нужную вышину. Однако траверса находилась в разобранном виде, о чем и доложили руководителю работ, Ткаченко В.Б. Тот, в нарушение техники сохранности решил применять подъем с поддержкою строп.
![К–431]()
...а это — стропы.
Чувствуете разницу?
![]()
Это траверса...
В процессе подъема не было приметно, что из–за необыкновенностей новоизобретенной конструкции крышка могла подняться совместно с компенсирующей решеткой. Это не происходило, пока ее поднимали понемногу и с малым усилием. Но когда ее стали подымать выше, крышка понемногу стала привлекать за собой панель с сеткой. При этом, ежели бы балочная конструкция была установлена верно, этого бы не происходило.
В самой критической точке трос не выдержал... и лопнул. Крышка, привлекаемая натяжением троса крана полетела вверх. Компенсирующая сетка совместно с поглотителями вышла из реактора. Началась неуправляемая цепная реакция дробления урана–235.
![]()
Во время трагедии вышло два тепловых взрыва — изначальная реакция дробления фактически приостановилась из-за фактически моментального испарения теплоносителя, но давление пара было настолько велико, что вытолкнуло компенсирующую сетку из реактора и произошел 2-ой взрыв большей мощности — таковой, что крышка реактора, весящая несколько тонн была отброшена на сотку метров.
Единственным "мерилом" уровня радиации стало золотое кольцо погибшего офицера — сообразно исследованию уровень приравнивался приблизительно 90000 рентген в час.
![]()
К–431 опосля взрывов
Тушением реактора занимались люди, дальние от ядерной физики, при всем этом у их не было ни спецодежды, ни спецтехники. Из–за несогласованности событий люди пробыли фактически в эпицентре взрыва до 2-ух часов ночи(т.е. суммарно порядка 14–ти часов).
По мирной русской традиции все наиблежайшие районы были оцеплены информационной блокадой. Вечером такого же дня была отрезана связь поселка с наружным миром, а обитатели получили вескую дозу радиации(при всем этом им даже не объяснили, что случилось). Приведу цитату Т.П. Демичевой, сестры одной из ликвидаторов трагедии, Вяткиной И.П., так не получившей никакой компенсации от страны. Сейчас Вяткина имеет громадный букет болезней связанным с радиацией, перемещается на костылях и испытывает при всем этом дьявольские боли.
[i]Помню, посреди августа 1985 года на песочном берегу в поселке Славянка рядом с расписанием катеров увидела странноватое объявление, что купаться в море воспрещено из–за проводимых военными учений. Удивилась, для чего же избрали для стрельб пляж в разгар купального сезона?!
[i]Через несколько дней пришла на работу к собственной сестре Вяткиной Ирине Петровне(ранее Голуб)в особое отделение военно–морского госпиталя в п. Тихоокеанском. Поразило сверхстрогое поведение вышедших из двери специального отделения парней с непонятными мне нашивками. Я прошу их позвать сестру, а они гонят меня прочь: «Нечего вам здесь делать». В отделение меня не пустили, желая ранее там постоянно были халатики и тапочки, свободно надевай и проходи.
[i]Через день–другой собираюсь на пляж, а сестра падает на колени и упрашивает не купаться в море. Я ничего не разумею. Солнце выпекает, на небе ни облачка. Наивно мыслю, что ежели что–то суровое вышло, то всех бы оповестили. А так тишь. По пути меня заставил задуматься диалог 2-ух офицеров:
[i]– Ты там был?
[i]– Мне недолго осталось, – подавленный и обреченный ответ. Они длинно стоят и глядят друг на друга, как будто прощаются навсегда при жизни, как на похоронах.
[i]На пляже ни души. Прошла по берегу. Объявлений никаких нет. Горячий белый–белый незапятнанный песок, как постоянно. Море теплое. Подозрительно, что в такое время нет ни одной палатки. Шестым ощущением разумею: вышло что–то страшное. Купаться расхотелось, возвратилась домой, пытаю сестру, а она отмалчивается и ссылается, что не может мне ничего сказать.
[i]Оказывается, у всех, кто мог что–то поведать о взрыве и ликвидации его последствий, брали подписку о неразглашении сроком до 15 лет и больше. В то время этот ядерный взрыв мог быть расценен мировым обществом как нарушение моратория на ядерные тесты СССР. Сыграли на патриотических ощущениях, никто не желал третьей мировой войны.
В итоге трагедии пострадало 290 человек. Радиоактивные осадки выжги на расстоянии до 30 км от места взрыва. Площадь зараженного морского дна составила ~100 000 м?. Постановлением Правительства РФ за № 1030 от 23.10.1995(через 10 лет опосля трагедии)было выделено 36 млрд сто миллионов рублей для ликвидации последствий. Точное число жителей нашей планеты, проживавших в поселке и получивших дозы радиации до сих пор не знает никто.
Оставшегося в живых управляющего работ кап. 3 ранга Ткаченко В.Б. военный трибунал КТОФ 15 июля 1986 года приговорил к лишению свободы сроком на 3 года условно с испытательным сроком 1 год.
Стоявшая рядом К–42 была признана ненужной и списана.
В 2010 году подошла очередь утилизации К–431. Для этого было принято решение отойти от современной технологии утилизации реакторов подводных лодок: ядерное горючее из подлодки выгружаться не будет, реакторный отсек будет законсервирован полностью и вывезен для хранения в хранилище ДальРАО в бухте Разбойник.
1 октября 2010 года на ДВЗ «Звезда» закончились предварительные работы и начата утилизация К–431.
Через 8 месяцев и 16 дней опосля трагедии опять будут допущены оплошности при эксплуатировании ядерного реактора и произойдент самая знаменитая радиационная трагедия в истории. Но это будет теснее совершенно иная история.
Все началось в 1964м году, когда было начато стройку подводной лодки К–31(с 1978го "К–431"), тогда никто не додумывался, что случится в 1985м. За всю свою службу подлодка проекта 675 прошла 181051 миль, пока не настал момент, положивший конец ее существованию.
Устройство водо–водяного реактора
( активная зона)
Реактор ВМ–А, установленный на К–431 очевидно, как и все реакторы, не получал энергию из воздуха. Он получал энергию из горючего, которое в него время от медли нужно загружать. На К–431 была предусмотрена последующая последовательность событий:
1. Сверху раскрывалась крышка работающего реактора.
2. Заправлялась новенькая порция горючего.
3. Крышка ворачивались на место.
При этом было архиважно, чтоб компенсирующая сетка не могла передвигаться вертикально, для чего же устанавливались особые балочные конструкции, блокирующие перемещение панели с сеткой и поглотителями.
В счастью, таковая страшная процедура проводилась довольно изредка и за постоянно работы подлодки была совершена лишь разов, приблизительно в 1974–1975х годах.
Следующя заправка планировалась лишь через 10 лет — в 1985м году.
Большинство аварий, когда–либо случившихся, произошли из-за халатности персонала.
В августе 1985го года подводная лодка К–431 остановилась в бухте Чажма(чуток восточнее Владивостока), у пирса №2 судоремонтного завода ВМФ. Командовал ей в данный момент капитан 2 ранга Федчик Л.В.
Подводная лодка теснее была готова отчалить, когда выяснилось, что удачная заправка горючего не была уж таковой удачной — крышка реактора была опущена не герметично, требовалось опять поднять ее и вновь установить, а потом повторно провести гидравлические тесты. По стечению событий все нужное оборудование теснее было разобрано, что требовало повторной конструкции и установки.
Установка этого оборудования во 2-ой разов была произведена с нарушением штатного положения условно расположения балок и стойки, также метода крепления их друг с ином.
В нарушение всех статей и актов нужные проверки не были выполнены и конструкция, поднимавшая крышку так и осталась ошибочно установленной.
После того, как крышку подняли гидро домкратами(для определения предпосылки течи)появилась необходимость поднять крышку траверсой на нужную вышину. Однако траверса находилась в разобранном виде, о чем и доложили руководителю работ, Ткаченко В.Б. Тот, в нарушение техники сохранности решил применять подъем с поддержкою строп.
...а это — стропы.
Чувствуете разницу?
Это траверса...
В процессе подъема не было приметно, что из–за необыкновенностей новоизобретенной конструкции крышка могла подняться совместно с компенсирующей решеткой. Это не происходило, пока ее поднимали понемногу и с малым усилием. Но когда ее стали подымать выше, крышка понемногу стала привлекать за собой панель с сеткой. При этом, ежели бы балочная конструкция была установлена верно, этого бы не происходило.
В самой критической точке трос не выдержал... и лопнул. Крышка, привлекаемая натяжением троса крана полетела вверх. Компенсирующая сетка совместно с поглотителями вышла из реактора. Началась неуправляемая цепная реакция дробления урана–235.
Во время трагедии вышло два тепловых взрыва — изначальная реакция дробления фактически приостановилась из-за фактически моментального испарения теплоносителя, но давление пара было настолько велико, что вытолкнуло компенсирующую сетку из реактора и произошел 2-ой взрыв большей мощности — таковой, что крышка реактора, весящая несколько тонн была отброшена на сотку метров.
Единственным "мерилом" уровня радиации стало золотое кольцо погибшего офицера — сообразно исследованию уровень приравнивался приблизительно 90000 рентген в час.
К–431 опосля взрывов
Тушением реактора занимались люди, дальние от ядерной физики, при всем этом у их не было ни спецодежды, ни спецтехники. Из–за несогласованности событий люди пробыли фактически в эпицентре взрыва до 2-ух часов ночи(т.е. суммарно порядка 14–ти часов).
По мирной русской традиции все наиблежайшие районы были оцеплены информационной блокадой. Вечером такого же дня была отрезана связь поселка с наружным миром, а обитатели получили вескую дозу радиации(при всем этом им даже не объяснили, что случилось). Приведу цитату Т.П. Демичевой, сестры одной из ликвидаторов трагедии, Вяткиной И.П., так не получившей никакой компенсации от страны. Сейчас Вяткина имеет громадный букет болезней связанным с радиацией, перемещается на костылях и испытывает при всем этом дьявольские боли.
[i]Помню, посреди августа 1985 года на песочном берегу в поселке Славянка рядом с расписанием катеров увидела странноватое объявление, что купаться в море воспрещено из–за проводимых военными учений. Удивилась, для чего же избрали для стрельб пляж в разгар купального сезона?!
[i]Через несколько дней пришла на работу к собственной сестре Вяткиной Ирине Петровне(ранее Голуб)в особое отделение военно–морского госпиталя в п. Тихоокеанском. Поразило сверхстрогое поведение вышедших из двери специального отделения парней с непонятными мне нашивками. Я прошу их позвать сестру, а они гонят меня прочь: «Нечего вам здесь делать». В отделение меня не пустили, желая ранее там постоянно были халатики и тапочки, свободно надевай и проходи.
[i]Через день–другой собираюсь на пляж, а сестра падает на колени и упрашивает не купаться в море. Я ничего не разумею. Солнце выпекает, на небе ни облачка. Наивно мыслю, что ежели что–то суровое вышло, то всех бы оповестили. А так тишь. По пути меня заставил задуматься диалог 2-ух офицеров:
[i]– Ты там был?
[i]– Мне недолго осталось, – подавленный и обреченный ответ. Они длинно стоят и глядят друг на друга, как будто прощаются навсегда при жизни, как на похоронах.
[i]На пляже ни души. Прошла по берегу. Объявлений никаких нет. Горячий белый–белый незапятнанный песок, как постоянно. Море теплое. Подозрительно, что в такое время нет ни одной палатки. Шестым ощущением разумею: вышло что–то страшное. Купаться расхотелось, возвратилась домой, пытаю сестру, а она отмалчивается и ссылается, что не может мне ничего сказать.
[i]Оказывается, у всех, кто мог что–то поведать о взрыве и ликвидации его последствий, брали подписку о неразглашении сроком до 15 лет и больше. В то время этот ядерный взрыв мог быть расценен мировым обществом как нарушение моратория на ядерные тесты СССР. Сыграли на патриотических ощущениях, никто не желал третьей мировой войны.
В итоге трагедии пострадало 290 человек. Радиоактивные осадки выжги на расстоянии до 30 км от места взрыва. Площадь зараженного морского дна составила ~100 000 м?. Постановлением Правительства РФ за № 1030 от 23.10.1995(через 10 лет опосля трагедии)было выделено 36 млрд сто миллионов рублей для ликвидации последствий. Точное число жителей нашей планеты, проживавших в поселке и получивших дозы радиации до сих пор не знает никто.
Оставшегося в живых управляющего работ кап. 3 ранга Ткаченко В.Б. военный трибунал КТОФ 15 июля 1986 года приговорил к лишению свободы сроком на 3 года условно с испытательным сроком 1 год.
Стоявшая рядом К–42 была признана ненужной и списана.
В 2010 году подошла очередь утилизации К–431. Для этого было принято решение отойти от современной технологии утилизации реакторов подводных лодок: ядерное горючее из подлодки выгружаться не будет, реакторный отсек будет законсервирован полностью и вывезен для хранения в хранилище ДальРАО в бухте Разбойник.
1 октября 2010 года на ДВЗ «Звезда» закончились предварительные работы и начата утилизация К–431.
Через 8 месяцев и 16 дней опосля трагедии опять будут допущены оплошности при эксплуатировании ядерного реактора и произойдент самая знаменитая радиационная трагедия в истории. Но это будет теснее совершенно иная история.