В дальнем 1968м году с авиабазы Платтсбург(Plattsburgh, США)вылетел бомбардировщик B–52G, бортовой номер 58–0188. Это был абсолютно обыденный патрульный полет. Абсолютно обычный полет, с абсолютно обычным заданием — сбросить на СССР абсолютно обычные термоядерные заряды в случае, ежели СССР развяжет абсолютно обычную ядерную войну.
Однако полет 21го января был примечателен тем, что повлек за собой радиационно инфецирование местности и около 58,8 млн баксов издержек лишь только со стороны США. А предпосылкой тому был... Обыкновенный поролон.
Но начнем с самого начала.
В 1896 году французский химик Антуан Анри Беккерель раскрывает радиоактивность урана.
В 1938 г. Отто Ган, Фриц Штрассман и Лиза Мейтнер раскрывают расщепление ядра урана при поглощении им нейтронов.
17 сентября 1943 г. стартовал «Манхэттенский проект».
16 июля 1945 г. в США в пустыне под Аламогордо(штат Нью–Мексико)испытано 1-ое ядерное взрывное устройство «Gadget»(одноступенчатое, на базе плутония).
1 ноября 1952 года США взорвали 1-ый ядерный заряд на атолле Эниветок.
С 5 июня 1961 года стартовала операция "Хромированный купол".
Операция содержалась в боевом патрулировании в воздухе стратегических бомбардировщиков B–52 с термоядерным орудием на борту. При вылете бомбардировщикам назначались цели на местности СССР, которые обязаны были быть атакованы при получении подходящего сигнала. В задачки операции входило неизменное поддержание «достаточного» количества находящихся в воздухе и имеющих нужный для исполнения задания запас горючего самолетов. Подобная стратегия дозволяла веско уменьшить время, нужное для нанесения упреждающего либо ответного ядерного удара, также гарантировала выживание бомбардировщиков «первой волны» при атаке аэродромов базирования.
Одной из ключевых точек операции была авиабаза Туле, имеющая специальную радиолокационную станцию, служившей ключевым компонентом системы ранешнего предостережения о ракетном нападении BMEWS. С ней связана операция "Хард хэд"("Hard Head") — в случае утраты связи со станцией патрули в воздухе зрительно проверяли, но не СССР ли здесь балуется своими ядерными запасами?
Самолёты, действовавшие в рамках этого задания, также несли термоядерные бомбы. После авиакатастрофы над Паломаресом в январе 1966 года операция «Хромовый купол» была веско сокращена. С 1967 года единственным заданием, которое длилось выполняться, было наблюдение за базой Туле.
Итак, утро, 21 января 1968 года 9:29. С авиабазы Платтсбург вылетел теснее упомянутый выше бомбардировщик с четырьмя термоядерными зарядами на борту.На борту, кроме 5 штатных членов экипажа, находились сменный штурман капитан Крис Кёртис и запасной(3-ий)пилот майор Альфред д’Амарио.
Третий пилот при взлёте занимал место штурмана–инструктора в кормовой доли нижней палубы. Перед вылетом д’Амарио положил на вентиляционное отверстие системы отопления, под сиденьем, три поролоновые, обтянутые тканью подушечки, а скоро опосля вылета — ещё одну. Полёт проходил без происшествий, кроме дозаправки в воздухе от танкера KC–135, которую пришлось произвести вручную в связи с проблемами автопилота(не очень нередко, но такое посещает).
Примерно через час опосля заправки командир отдал приказ второму пилоту, капитану Леонарду Свитенко, смениться для отдыха, а майору д’Амарио занять его место. Поскольку в кабине было холодно, д’Амарио открыл клапан забора воздуха из воздушного тракта мотора в систему отопления. Из–за технической неисправности горячий воздух от мотора при поступлении в систему отопления фактически не охлаждался, и скоро в кабине стало очень горячо, а поролоновые подушечки, сложенные под сиденьем, воспламенились. Запахло пламенеющей резиной. Экипаж начал поиски источника аромата, и штурман, дважды осмотрев нижнюю палубу, нашел очаг возгорания. Попытки погасить пламя с поддержкою 2-ух огнетушителей фуррором не увенчались, и в 15:22, когда самолёт находился в 140 километрах от авиабазы Туле, капитан Хог передал сигнал бедствия и запросил разрешение на экстренную высадку. В течение 5 минут все огнетушители на борту были израсходованы, электроснабжение отключилось, а кабина заполнилась дымом до таковой ступени, что пилоты не могли распознавать показания устройств. Командир корабля, поняв, что высадить машинку не удастся, в 15:37 отдал приказ экипажу покинуть самолёт. Четыре члена экипажа катапультировались, как д’Амарио подтвердил, что самолёт находится конкретно над базой. За ими последовали пилоты — сам Хог и д’Амарио. Второй пилот Свитенко, оставшийся без катапультируемого кресла, попытался покинуть машинку через нижний лючок, но получил смертельную травму головы. Остальные члены экипажа, желая и выжили, получили при катапультировании травмы разной ступени тяжести.
Неуправляемый самолёт некое время летел в северном направлении, потом развернулся на 180° и в 15:39 упал на лёд залива Северной звезды приблизительно в 11 км(7 милях)от взлётно–посадочной полосы базы. Удар вызвал детонацию обыденного взрывчатого вещества в запалах всех четырёх бомб, и, желая ядерного взрыва не последовало, радиоактивные составляющие оказались разбросаны по великий площади. Воспламенившееся авиационное горючее проплавило лёд, и обломки крушения ушли на дно океана.
Хог и д’Амарио приземлились конкретно на местности авиабазы с различием в 10 минут и безотлагательно проинформировали командира базы о том, что как минимум шестерым членам экипажа удалось катапультироваться, также о том, что на борту потерпевшего крушение B–52 находились водородные бомбы. Спасателям удалось найти других выживших членов экипажа. Дольше всего занял поиск капитана Кёртиса, который покинул самолёт первым и приземлился на расстоянии 9,7 км от базы. Он был найден лишь через 21 час и сильно пострадал от переохлаждения(температура воздуха достигала -31°), но смог выжить, завернувшись в парашют.
Взрывы и пожар убили великую часть обломков, разбросанных по участку длиной приблизительно 4,8 и шириной 1,6 км. Части бомбового отсека были обнаружены в 3,2 км севернее места падения, свидетельствуя, что самолёт начал разрушаться ещё в воздухе. Лёд в месте падения был пробит, образовалась полынья поперечником около 50 м. Южнее точки падения пламеневшее авиатопливо оставило почерневшее пятнышко 670 на 120 м, эта зона была более загрязнена разлившимся топливом JP–4 и заражена радиоактивными элементами, включая плутоний, уран, америций и тритий, концентрация плутония достигала 380 мг/м?. Точное количество плутония, использовавшегося в авиабомбах, по–прежнему засекречено, но по современным оценкам взрывом было рассеяно около 7,5 кг.
Американские и датские службы безотлагательно приступили к работам по очистке и дезактивации местности. Проект получил официальное кодовое заглавие «Крестед Айс»("Crested Ice", «Хохлатый лёд»). Целью проекта было окончание работ до пришествия весенней оттепели, чтоб предотвратить радиоактивное инфецирование океана. Для контроля за дезактивацией жителей нашей планеты и техники 25 января была установлена «нулевая линия» — граница зоны инфецирования размером 1,6 на 4,8 км(1 на 3 мили), снутри которой регился альфа–распад. Операция проводилась в экстремальных погодных критериях, средняя температура воздуха была около -40 °C, временами спускаясь до -60°, скорость ветра доходила до 40 м/с. В сходственных критериях приборы, необыкновенно работавшие от батарей, работали с перебоями, почти все кустарно переделывались так, чтоб была возможность прятать батареи под одеждой. Поскольку трагедия произошла в период полярной ночи, работать приходилось при искусственном освещении, 1-ый восход Солнца состоялся лишь 14 февраля.
ВВС контролировали уровень инфецирования воздуха с поддержкою проверок респираторов и проб воздуха, оценивался лишь уровень альфа–распадa. На 335 из 9837 собранных респираторов был зарегистрирован альфа–распад, но в пределах возможных норм, все заражённые респираторы принадлежали южноамериканским военнослужащим. Уровень инфецирования плутонием и тритием проверялся с поддержкою... анализов мочи, бравшихся теснее опосля возвращения собственного состава из Туле, чтоб недопустить загрязнения проб. При поддержки компьютерного моделирования, проведённого в 2001 году медслужбой ВВС США, наибольшая вероятная доза облучения, приобретенная ликвидаторами трагедии, была оценена в 11,57 бэр. К моменту окончания проекта в нём приняли роль 700 южноамериканских и 1700 датских профессионалов, также более 70 правительственных агентств США. Затраты на операцию оцениваются в 9,4 млн баксов(58,8 млн баксов в стоимостях 2010 года).
Помимо дезактивации местности, главнейшей задачей проекта «Крестед Айс» являлось обнаружение находившихся на борту потерпевшего катастрофу бомбардировщика термоядерных боеприпасов либо их обломков. Штаб операции нередко докладывал о ходе обнаружения и идентификации компонентов бомб[18].
В августе 1968 года был организован подводный поиск остатков водородных бомб при поддержки обитаемого аппарата Стар III(англ. Star III). Настоящие цели операции были засекречены, аннотация предписывала в дискуссиях с датчанами упоминать о операции как о «исследовании океанского дна в месте падения». В согласовании с отчётом датского Института интернациональных отношений, опубликованным в 2009 году, более вероятной целью поиска был урановый сердечник 2-ой ступени одной из бомб. Подводные работы были связаны со вескими техническими трудностями и были прерваны досрочно, не принеся существенных результатов.
Итоги
Катастрофа вызвала серьёзный кризис в датско–американских отношениях, потому что ещё в 1957 году Дания объявила всю местность царства безъядерной зоной, а трагедия бомбардировщика с ядерным орудием на борту вызвала волну недоверий в сообществе и ряд запросов условно соблюдения правительством взятых на себя обязанностей. Уже 22 января посол США в Дании Катерина Уайт(англ. Katherine White)в специальной телеграмме предупредила Государственный департамент o вероятных негативных последствиях для отношений меж 2-мя странами. Кризис усугублялся тем, что трагедия произошла всего за четыре дня до назначенных парламентских выборов. Непосредственно опосля катастрофы премьер–министр Йенс Отто Краг и министр иностранных дел Ханс Табор выступили с заверениями, что южноамериканская сторона осведомлена о безъядерном статусе Дании, а самолёт с водородными бомбами не находился в воздушном пространстве Гренландии до инцидента, влетев в него лишь в связи с чрезвычайной ситуацией на борту. С точки зрения южноамериканской стороны изготовленные заявления не подходили обоюдным договорённостям и привели к ещё большему углублению кризиса и началу интенсивных четырёхмесячных переговоров, закончившихся подписанием новейшего соглашения о военном сотрудничестве.
Советский Союз выразил решительный протест против продолжения полётов южноамериканских бомбардировщиков с ядерным орудием на борту над территориями иностранных стран и над мировым океаном. В заявлении русского правительства отмечалась как опасность ядерного инфецирования, сплетенная с таковыми полётами, так и их бессмысленность в связи с развитием ракетного орудия.
Отдельно стоит отметить, что невзирая на тонны рассекреченных документов и громадное количество средств, истраченное на ликвидацию последствий и поиск обломков, 4-ая боеголовка так не была найдена. Вполне вероятно, что она так и осталась на дне. По последней мере, ни 1-го документа, подтверждающего обратное опубликовано не было.