Иосиф Бродский: границы понимания

Иосиф Бродский: границы понимания Каждый месяц мы хотим предложить вам отрывок из книжки, которую сами желали бы прочесть. «Бродский посреди нас» – книжка о 3-х десятилетиях недалёких, трудных и собственных отношениях, которые связывали Иосифа Бродского и основоположников знаменитого южноамериканского издательства Ardis. ФОТО Getty Images Эллендея проффер ТИСЛИ, славист, переводчик. Их с супругом Карлом издательство Ardis(Энн-Арбор, США)начиная с 1971 года издавало основные российские книжки XX века. «Я вспоминаю, сколько новейшего для себя пришлось делать этому стихотворцу, и вижу мужество Иосифа, его готовность к испытаниям, его умение собраться. Он живо учился и постарался как можнож быстрее стать от нас самостоятельным. Очень главно было, что мы узнали его в России, по другому многого не смогли бы понять. И так же главно, что он познакомился с достаточно обычной южноамериканской жизнью и что гидом его оказался Карл. Карл был штатным доктором, издателем и папой 3-х отпрыской, но выискал время, чтоб провести Иосифа через самые трудные тесты в новеньком для него мире. Впрочем, у понимания нашего были и границы: Иосиф — 1-ый недалёкий нам эмигрант из России, мы не предугадали ряда проблем, с которыми столкнется русский человек в нашей культуре. Иосиф прибыл как особенный человек, в особенных обстоятельствах, но он был потрясен практически незначительным положением стихотворца в Соединенных Штатах. И был полон решимости это поправить. Мы были очевидцами того, с какой правильностью развивался у Бродского этот roman de гeussite. Агрессивный индивидуализм Иосифа был в прямой оппозиции к деградирующему русскому гуманизму с его пиршеством страны над индивидом и двуличным обожествлением рабочего класса. А на Западе у Иосифа возникла возможность выстроить карьеру, что он и сделал с фуррором, редким даже у одаренных эмигрантов. Он живо сообразил, кто что-то означает, а кто нет. Во всяком случае, Карл снабдил его контактами, то же самое сделали Джордж Клайн и, окончательно, Оден. Ум и чуткость Иосифа сыграли главнейшую роль в его успехе. Он знал, кого можнож вынудить подождать, а кого нельзя; умел быть занимательным с занимательными людьми и по большей доли старался не огорчать жителей нашей планеты влиятельных. Последнее давалось ему тяжело — в России он привык прямо разговаривать то, что мыслит, но живо осознал, что в данной новейшей среде надобно лучше себя контролировать. Иногда ему это не удавалось, и нам ведали о его обидном высокомерии по отношению к докторам, пригласившим его выступить у их в институте. читайте такжеИосиф Бродский: «У меня нет ни философии, ни принципов… У меня есть лишь нервы» Иосиф воспринимал практически все предложения написать эссе для сурового издания, участвовать в литературном мероприятии, выступить со стихами, прочесть лекции. В смысле издержки медли и энергии это само по себе было полноценным трудом, но инстинкты Иосифа — его натура — вдохновляли его сказать да, ко всему приложить руку. Конечно, его биография была ему рекомендацией, и, очутившись в новеньком месте, он привлекал жителей нашей планеты и обзаводился новенькими приятелями. Карл, которому тогда было всего 46 лет, писал заметки для воспоминаний о Иосифе теснее перед гибелью. В поведении Иосифа со вескими людьми ему виделся элемент карьеризма и мифологизации. С моей точки зрения, Иосиф делал то, что было для него природно — а природно для него было завязывать связи и добиваться славы. Русскому интеллигенту открыто признаться, что он хочет славы, — практически позор. Но Иосиф и в этом был сам себе законом, как и во практически всех иных отношениях. Если у тебя слава, у тебя есть возможность влиять на культуру; ежели ты прославился, ты показал Советам, чтo они потеряли». «Бродский посреди нас» Эллендея Проффер Тисли. Перевод Виктора Голышева. АСТ, Corpus, 2015.