Гектор Блэк и Айван Симпсон: настоящая история правонарушения и помилования, которое казалось невероятным. Режиссер спектакля Black&Simpson ведает, чему его научила переписка отца убитой девушки с ее убийцей, а психотерапевт Светлана Кривцова дает четыре пути к помилованию обидчика для тех, кто к этому готов.
Алла Ануфриева
Что мы прощаем иному человеку просто, не задумываясь, а что не можем простить никак?Измену, грубое слово, предательство, оскорбление родителей?Общество через религию нередко просит от нас: прости же, в конце концов!Ты обязан быть милосердым!Но что делать, ежели я не могу себе приказать?Как вырастить в себе это чувство?И почему нам так тяжело отпустить обиду, начать доверять, угомониться?История этих 2-ух абсолютно чужих друг другу жителей нашей планеты поражает и принуждает задуматься над этими вопросцами. У южноамериканского фермера Гектора Блэка случилась беда: его дочь Патриция в ноябре 2000 года катастрофически погибла. Ее убийца, некоторый Айван, совершивший поступок так страшный, что ужасно даже представить, скоро был приговорен к пожизненному заключению. Гектор отыскал в себе силы вступить с ним в переписку, которая растянулась на длинные годы. Молодой режиссер Казимир Лиске, услышав о данной истории по радио в Америке, разыскал Гектора Блэка в Атланте и получил его разрешение на театральную постановку по письмам. Так возник спектакль BLACK & SIMPSON – документальная драма о правонарушении и помиловании. Гектор и Айван через работу над болью меняют собственный мир, обыденность и границы собственного «Я».
Спектакль «Black & Simpson», 23, 24, 25 апреля, 16, 20 мая, Москва, театр «Практика», т.(495)544 5545; подробнее сантим.. на сайте praktikatheatre.ru
Из переписки Гектора Блэка и Айвана Симпсона
«Привет, Гектор,
Ты знаешь, когда это все начиналось, я желал, чтоб ты ненавидел меня, потому что я сам ненавидел себя за то, что сделал. Я так рад, что Господь употреблял тебя так, как Он это сделал. Думая о собственной жизни, я разумею, что был полон страхов, что ровесники не воспримут меня, потому что я не делал всех тех дурных вещей, которые делали они. Но когда я начал совершать правонарушения, меня приняли, и я становился все ужаснее и ужаснее в собственном беззаконном поведении, переплюнул их, опосля чего же они стали побаиваться меня. После этого я опять оказался наедине с самим собой. Потом где-то меж правонарушениями + наркотиками Легион(бес. – Прим. ред.)вошел в меня, и я закончил обожать что бы то ни было, даже свою жизнь. Все свелось к деньгам, наркотикам и тому, кого я могу применять в последующий разов, чтоб добыть себе дозу крэка. Гектор, я никогда никому этого не разговаривал, но я реально не знаю, кому еще в данной жизни я что-нибудь сделал такое, чтоб от этого была какая-то выгода?Я прошу Бога показать мне, что я сделал в моей жизни, но это постоянно пустота. Да, я знаю, что это краткое письмо, но мне необходимо кое о чем подумать прямо на данный момент. Господь любит вас.
С любовью, Айван Кристофер».
«Дорогой Айван,
Это твое письмо стало для меня событием дня, событием недельки, событием месяца. Кажется, всем нам необходимо подсказывать о том, как главна эта основная вещь – любовь. Мне кажется, то, чего же мне не хватало в твоих письмах заключительные пару лет, – это надежда, мне казалось, что ты абсолютно утратил надежду – что ты просто жил, но в жизни твоей не было радости, искры, вкуса к жизни. Ты помнишь слова Апостола Павла «Да пребудут с нами вера, надежда, любовь. И любовь из их больше…». Это большие духовные силы, потому надежда чрезвычайно главна – быть может, конкретно надежда дает нам этот вкус к жизни, я не знаю… Очень главно поддерживать в себе этот огонь живым, Айван. Признать, что снутри тебя существует благо. Не то, за что любой из нас может похвалить фактически себя, сказав: «Я таковой превосходный человек». Это прибывает от Бога, но не от нас, и это то, что мы вправду любим в себе. Теперь, я полагаюсь, что ты сможешь отыскать себе приятелей, с которыми сможешь это поделить. Так, чтоб желая бы один иной человек сумел посодействовать тебе, а ты – ему, поддерживать этот огонь снутри. Потому что есть сильные силы, в необыкновенности там, в тюрьме, которые способны его убить. Весь этот гнев, мстительность, затаенные обиды, нелюбовь и жадность — мне представляется, что они достаточно сильны там. Я знаю, мне просто разговаривать это все отсюда, но ведь конкретно это происходило с Иисусом, не так ли?Поэтому нам нужна отвага. Я рад, что ты захотел поделиться сиим со мной…
С любовью, Гектор».
Интервью с режиссером Казимиром Лиске читайте на последующей странице