Все лучшее – детям! - «Новорожденный»

– А Ольге Борисовне ты теснее произнесла, что быстро в декрет пойдешь?– коварно усмехаясь, спросил Денис. – Боюсь, – призналась Юля. – Как представлю ее реакцию… – Надо собраться с духом, – вздохнул супруг, гладя ее по голове. – Это как нырять в прохладную воду: ужасно лишь в 1-ый раз… Начальник с великий буквы Ольга Борисовна Розовская была большим человеком. Когда-то, еще на заре 90-х, она с поддержкою смелых усилий открыла негосударственный ребяческий сад. Не было у нее ни особенных средств, ни особенных связей. А были лишь целеустремленность, решительность, голова на плечах, 3-х летняя дочка на руках и неземная к данной дочке любовь. Обойдя все окрестные детсады, Ольга Борисовна решила, что ни один из их не даст ее принцессе подабающего воспитания, и, стало быть, необходимо творить собственный садик: с хореографией, английским языком, с благими улыбчивыми воспитательницами. Чтобы в этом садике было все великолепно: и территория, и кормление, и сотрудники. С тех пор прошло практически 20 лет, дочка Ольги Борисовны благоприятно закончила МГУ, а ребяческий сад «Зазеркалье» по-прежнему существовал и процветал. Отдавать в него деток числилось престижным. Наверное, поэтому, что Ольга Борисовна обожала свое творение не меньше, чем дочь. Она вкладывалась в него без остатка. И, что отличительно, требовала такого же от воспитателей. Добровольно и с песнями Нет, зарплату им выплачивали условно исправно, не то чтоб малюсенькую. Но время от времени воспитательницам(медсестре, музыкальному труженику, кулинару, уборщице…)хотелось большего. Однако хоть какое обращение с просьбой к начальству обычно кончалось приблизительно идиентично. – Прибавки?– поднимала Ольга Борисовна свои благовидно нарисованные брови. – Значит, вы, Аня, желаете прибавки к зарплате. Вы садитесь, садитесь. – Понимаете, – безызвестно за что выгораживаясь, разговаривала визитерша. – У меня кредит… – У вас кредит, – со вселенской печалью в гласе тащило начальство и разумно, по-матерински кивало. – Конечно. Что покупали? – Холодильник… – Прекрасно!– начальство лаского и печально усмехалось. – Мы прибавим вам зарплату. Именно вам, Аня. А от новейших ковровых покрытий мы лучше откажемся. – Но… – И никаких но!– Ольга Борисовна предостерегающе поднимала обе наманикюренные ручки. – Дети обойдутся!Надо же избирать основное. Их любимая воспитательница впору расплатится за холодильник – какой, кстати?О, да, превосходная марка… А они побегают по нагим полам. Старые покрытия никуда не годятся. – Но ведь, Ольга Борисовна… – И то и иное наш бюджет не потерпит, – горестно сознавалось начальство. – Идите, Аня. Что же вы мешкаете?Что-то желаете мне сказать? …В общем, в итоге опосля таковых переговоров труженики добровольно отрицались от притязаний, и все лучшее обычно доставалось детям – другими словами садику. Улыбка дракона В ребяческом саду был тихий час. Малыши мирно посапывали в кроватях, а обе воспитательницы младшей группы «Солнышко» тихо, но оживленно шептались с преподавательницей британского. – Я даже знаю, как это будет, – возбужденно разговаривала Юля. – «Ах, Юлечка, моя девченка, окончательно, почивайте, а наши деточки пусть останутся без занятий английским языком!В конце концов, не в образовании счастье!» И в итоге я сама вызовусь работать до самых родов. Рожу – и опять на работу, прямо с младенцем на руках. Ладно, вульгарна, – Юля сердито повела плечами. – Не поминайте злом. Дверь в кабинет начальства была тяжеленной, но раскрывалась бесшумно. – Да, Юля?– с безмерной печалью в бархатном гласе проговорила Ольга Борисовна. – Вы что-то желаете мне сказать? – Я, наверняка, попозже зайду, – выдавила из себя Юля. – А ну-ка подойди ко мне, – внезапно изменившимся тоном выдала начальница. – Ты не беременна ли? – А что, теснее видно?– неразумно спросила Юля. – Я, деточка, не 1-ый день живу на свете, – деловито ответила Ольга Борисовна. – В декрет, я вижу, тебе еще не быстро, а вот нагрузку мы тебе теснее на данный момент сократим. И садись, что ты стоишь. – Да я не по тому поводу… как?– разбивая руки, разговаривала Юля, опять присаживаясь на стул. – Я превосходно себя чувствую… дети… английский… – Ну окончательно, – бывшим мудро-трагическим гласом протянула начальница. – Работай, деточка. Ничего, что ты ждешь малыша. Да, ты будешь переутомляться, малюсенько посещать на воздухе, но разве это главно?Зато ты выполнишь собственный долг… – Нет, я же не против, – опять вскочила Юля. – Я, конечно… – Вот и договорились, – закивала Ольга Борисовна. – Идите, Юля, домой. Вам на данный момент лучше не переутомляться. И она вдруг внезапно тепло и искренне улыбнулась. Светлое будущее – Какая кросотка, – ворковали воспитательницы, собравшись стайкой во дворе ребяческого садика, склонившись над коляской, в какой, причмокивая губами, дремала малюсенькая Алиса. – Сколько ей теснее, Юль? – Месяц, – горделиво усмехалась довольная, чуток пополневшая Юля. – Вот и наша Юлия Николаевна, – раздался откуда-то сзаду разумный и грустный глас. Воспитательницы хором ойкнули, расступились, и Ольга Борисовна подошла к коляске. – Вы, окончательно, пришли записать дочь в наш ребяческий сад?– подняла она брови и понимающе улыбнулась Юле. – Но ведь она еще малюсенькая!– удивленно пожала плечами та. – Ну окончательно, – печально усмехаясь, закивала Ольга Борисовна. – Давайте не будем спешить. Давайте дождемся, пока в нашем детсаду теснее не будет вольных мест. Детей этого возраста некие предки теснее на данный момент записывают к нам, но мы не будем спешить, правильно? – Но я ведь… – растерянно начала Юля. – Или отдадим нашу девченку в иной ребяческий сад, – все в той же минорной тональности продолжала Ольга Борисовна. – Разве главно, будут ли там превосходные воспитатели?Будет ли в штате логопед? – Нет, это главно!– горячо возразила Юля. – Да я хоть сейчас… – Вот и дивно, – лаского улыбнулась Ольга Борисовна. – Я постоянно считала, что у деток обязано быть все самое лучшее…