Какая удивительная фраза, я бы произнесла - подлинно родительская. И как это здорово, когда тебя оберегает кто-то мощный, разумный, любимый и любящий. Тогда ты и сам ощущаешь себя таковым же: и мощным, и разумным, и собственной любовью готов спасти весь мир... ощущаешь ли?
Как ни удивительно, конкретно под сиим девизом, полным любви и волнения, ребенку прививается величайшее количество комплексов. И тревога из данной фразы ему передается в полном объеме, а вот любовь - как-то не доходит до адресата.
Все начинается в ранешном детстве, когда двухлетнему малышу разговаривают: "Не беги, упадешь!". Нормальное такое предупреждение. Мы же желаем его защитить, предупредить. И что все-таки малыш?Конечно, бегает, конечно, падает. Обычное дело. Которое, вообщем, не отменяет маминого: "Я же разговаривала!". А что ощущает(мыслить он еще не умеет)малыш?Две вещи. Во-первых, мать произнесла, что я упаду - я свалился. Мама меня уронила!Во-вторых, какой страшный этот мир!Везде засада, везде боль, везде ужас.
А какие бы чувства были у малыша, ежели бы мать не произнесла ему данной фразы?Вот он бегает. Упал. Пришла мать, поцеловала, пожалела - и можнож бегать далее. Ну свалился, да, с кем не посещает. Но мир безопасен, ведь сходу же возник любимый человек, успокоил и приласкал. Да с таковым тылом можнож падать и падать.
А ведь почти все предки(и необыкновенно бабушки-дедушки)даже не останавливаются на простом "Упадешь!". У их ребенок непременно сломает ножку, ушибет головку, упадет больно-больно и безотлагательно уедет в клинику. Представляете, что ощущает ребенок, ежели это неясное предвестие нечаянно сбывается?Жуткий мир!Бегать нельзя, лазить нельзя, скакать нельзя. В кровати лежать - и то сероватый волчок за бочок утащит. Куда спрятаться?
Причем, ежели вы поинтересуетесь, дескать, что ж вы такое ребенку разговариваете, вы с удивлением удостоверьтесь, что все эти фразы продиктованы любовью, желанием предупредить и защитить. Но вот защитить и запугать как-то соединилось намертво.
Оставим раннее детство. Вот ребенок лет 4 несет отцу собственный 1-ый самолетик, собранный из трудного конструктора. Самолетик, правдиво скажем, кривой, косой и больше схож на чернобыльского ежика. Но ребенок сам, своими руками час его собирал. Что делает папа?Вздыхает, закатывает глаза и разговаривает: "М-да, ну и самолетик. Ладно, светло, давай я тебе покажу, как надо". А вот девченка сама избрала одежду. Надела нелепейшую маечку и абсолютно неподходящие брючки. Что делает мать?Вздыхает и разговаривает: "Это все удивительно, но ты как попугай. Давай-ка я тебе помогу".
Если спросить этих родителей, для чего они так разговаривают, ответ будет явен: "Я хочу защитить собственного малыша!". Защитить от жителей нашей планеты на улице, которые будут смеяться над костюмчиком. Защитить от разочарований в жизни, когда человек будет мыслить, что сделал отличную вещь, а окружающие будут смеяться над его кривой моделью. Защитить от ударов. Как?Очень просто. Надо стукнуть самим. Почему-то считается, что ежели мерзость разговаривает недалёкий человек, это необидно, он желает лишь блага. Только смешная штука - конкретно воззрение недалёких нам главно и конкретно оно ранит посильнее всего.
Представьте, что вы начинаете... ну, скажем, вязать. Все эти неловкие 1-ые петли, запутанные клубки, дотошное рассматривание простейшей схемы и кривулька на выходе через три дня мучений. И вдруг вы слышите голос божий. Да-да, настоящего господа, которого вы чрезвычайно любите и выше которого нет никого. И голос этот разговаривает: "Вяжешь что ли?Мда... Видишь ли, не хочу обидеть, но выходит плоховато. Как-то не сотворена ты, Светка, для вязания. Не пробовать ли тебе что-нибудь еще?". Что вы почувствуете?Обиду, боль, злоба?Полное нежелание вязать?Никогда больше не притронетесь к спицам?Думаю, да. Ведь это воззрение конечное, обжалованию не подлежит, выше господа нет никого. Если он произнес, что плохо - означает, точка. Ну, либо ежели нрав у вас упрямый и злоба пересилит, вы всю жизнь свою положите на то, чтоб доказать, что вы сможете вязать превосходно. Умрете, а докажете. И каждый ваш день перевоплотиться в изнуряющий бой со спицами. Звучит страшно, да?Так почему же мы обрекаем на это собственных деток?
А ребенок все растет. И наша правда-матка становится все грубее, поэтому что мы желаем защитить его от разочарований и обид. "Ты неприглядная, обучайся получше, будешь разумом брать" - по-доброму рекомендует мать девченке. "Слабак ты, - смеется отец над мальчуганом. - Иди хоть в шахматы поиграй". Это не со злобна, нет. Просто окружающие все одинаково обидят, все одинаково произнесут, так лучше уж мы сами.
Ну и конечно, справедливость. "Учитель абсолютно правосудно поставил тебе двойку, ты лентяй!", "Но тетя Глаша права, ты вправду поступил страшно, она тебя правосудно наказала". Выслушать малыша?Ни в коем случае. Ободрить?Вот еще. Надо научить его справедливости, а поддержка - пустяки. В чем вообщем поддерживать, ежели все правы, а ребенок не прав?
Второй вариант справедливости - это сопоставления. "Справедливо, что у Маши пятерка, она превосходно обучается, а ты...", "Конечно, Паша едет на соревнования, он тренился, а ты...". Скорее, быстрее донести до малыша правду, подлинное положение вещей, показать закономерность его неудач. Пусть привыкает, ведь в жизни такое будет не разов не два. Лучше уж мы, любящие, чем чужие люди его обидят.
А что ощущает ребенок?Одиночество и ужас. Он не может не веровать вам. Если бы кто-то чужой произнес ему, что он неприглядный, неумелый, неразумный - он бы не поверил. Это чужой, что он осмысливает?Но это произнесли его предки, его боги, выше которых нет никого. Они не будут врать, их слово - непреложный закон. Раз произнесли так - означает, правда, можнож даже не пробовать. Ну либо надобно пробовать и подтверждать всю жизнь, утратив себя и свои интересы и помня лишь о той фразе родителей, это теснее в зависимости от нрава малыша.
Что ощущает неприглядная девченка, ежели неблаговоспитанный мальчик разговаривает ей "Фу, ты ужасная?". Легкую обиду. Ну, для него, наверняка, ужасная, его трудности. А вот мой папа считает меня кросоткой. И неприглядная девченка ведет себя как кросотка, ощущает себя кросоткой... и, о волшебство!, она вправду начинает казаться через какое-то время кросоткой. А как по другому?Ее бог ей так произнес, означает, это правда. Она благовидна.
А что ощущает неприглядная девченка, ежели ей папа разговаривает "Какая ты страшненькая, супруг твой на косметику разорится"?Ее мир рушится. Бог отдал ей имя. Бог отнял у нее красу. Теперь на хоть какой намек о собственной наружности она будет реагировать чрезвычайно болезненно. Это будет отзвук той боли, которую она ощутила от папиной безвинной шуточки. Она и ходить будет как страшненькая, и разговаривать как страшненькая, и снутри чувствовать себя страшненькой. Ей было священное откровение - и поддержки ждать неоткуда.
Папа сделал это не со злобна. Он желал ее предупредить и защитить. Просто благой отцовский совет. Совет, который может просто повредить самооценку малыша и его жизнь.
Родители для малыша - это его надежный тыл, его боги, его поддержка. Он опирается на нас все детство. Но ежели опора упала - кто поможет?Если кинули самые недалёкие люди, при этом, кинули ради охраны, ради любви, то кто не кинет?Если самые лучшие, самые любимые причинили такую боль, то что ждать от чужих и нехороших?
Критика родителей, грозная правда-матка - это не прививка от горьковатых разочарований в жизни. Это и есть самое горьковатое разочарование. Горше теснее не будет.