Клуб «Завтра»: советы бывалого прокрастинатора | Отношения на Elle.ru

«Я подумаю о этом завтра», — разговаривала Скарлетт О’Хара. Сегодня ее повадку откладывать дела и идеи на позже окрестили бы популярным словом «прокрастинация». Юлия Ульянова, в прошедшем усердный прокрастинатор, поведала, как совладать с данной напастью

Фото: Adrian Merz & Cornelia Hess 

«Ты разморозила холодильник?» — когда Марлен Дитрих писала статьи для дамского журнальчика, Эрнест Хемингуэй звонил ей дважды в день лишь для того, чтоб задать вот этот самый каверзный вопросец. Папаша Хэм превосходно знал подлинный рецепт писательства — фортуна и дисциплина...

О прокрастинации в те годы еще не было знаменито(официально термин возник в 1977-м), как не было веба с его соц сетями. Поэтому некие люди, чтоб не заниматься делом, размораживали холодильник. Святые!

«Не могу писать» — с таковым запросом я обратилась к психотерапевту два года назад.

На самом деле это нелепость, ведь я умею писать!Я журналист, я этому обучалась. У меня выходило, я пишу много лет, но... я не могу!Вместо этого я сижу в вебе.

«Я вытерпеть не могу писать, — признается моя ЖЖ-френдесса Кристина, именующая себя знатоком в области прокрастинации. — А потому что вся моя работа содержится в написании статей для диссертации, я обязана писать много. Я же читаю, смотрю телесериалы, занимаюсь йогой либо иду в спортзал, делаю маску для личика, пересаживаю цветочки, сочиняю стихи, обзваниваю родных по скайпу, делаю маникюр, иду в спа(мне кажется, что без этого я не буду продуктивна), и напоследок самое любимое — я часами читаю блоги, книжки и статьи о том, как одолеть прокрастинацию!»

Кристина работает в Стокгольмском институте. Помимо диссертации, на ней преподавание и административные повинности, которые она часто употребляет в качестве отговорок, потому как ей проще провести 100 экзаменов, чем переписать черновик одной статьи. Кристина столкнулась с прокрастинацией лишь в аспирантуре. До этого она работала в банке, где день верно расписан, а все задания — срочные и конкретные, и таковой трудности вообщем не стояло: она работала за троих и была довольна. В аспирантуре же все перевернулось с ног на голову, и заместо ­кучи срочных выполнимых заданий на ней повис один-единственный «неподъемный» чертеж сроком на 5 лет!И ­самое страшное, никакого наружного контроля, не считая встречи с научными руководителями разов в несколько месяцев.

«Возможно, закавыка в том, что я люблю работать в состоянии стресса, — раздумывает Кристина. — А еще я с самого юношества вытерпеть не могу писать, потому и откладываю все на заключительный момент. Лучше всего мне работается через один день опосля дедлайна, когда прикрывает ужасная паника и я ухожу в зомби-режим работы — по 20 часов в день. От этого сначала мучается качество текстов: получив в ответ вполне заслуженную критику, я опять откладываю переписывание до заключительного момента, потому что мне кажется, что меня будут осуждать за все, что бы я ни написала. Замкнутый круг».

Дезертир трудового фронта

Раньше я была обычным человеком — ответственным и продуктивным. Бесконечный праздничек непослушания наступил опосля того, как я приняла решение отступить от дел и написать книжку. Столь ужасная лавина безделья накрыла меня в первый разов в жизни. Я привыкла, что мной управляют, привыкла, что работа оплачивается. Сейчас все было в точности до напротив. Я сама управляла, сама исполняла(пробовала)и ничего за это не получала. Ни средств, ни аплодисментов. Я не знала, что с собой делать!Грезила, дословно недомогала собственной будущей книжкой. И при всем этом не могла выдавить ни строки.

Каждую ночь я ложилась дремать с стальной решимостью прожить будущий день в качестве воина-стоика: пробудиться рано, отключить веб и переработать весь перечень дел, правдиво отработать по таймеру 6 часов... Но наступало утро, и история повторялась: новинки, рисунки, рецепты и, в конце концов, управления на тему, как написать роман. Все «лишь бы не работать», как разговаривает моя мать.

Американский писатель Стивен Прессфилд в собственной книжке «Война за креатив» называет прокрастинацию Сопротивлением(конкретно так, с великий буквы), обрисовывая ее как энергию, которая рождается из нашей же бездеятельности; нехорошую силу, внутреннего недруга, чья цель — отбросить назад, отвлечь, не отдать воплотить планы в жизнь. Эта напасть кормится нашим ужасом и препятствует хоть какому движению вверх — будь то творчество, занятия спортом либо духовный рост. Причем, чем главнее рвение, тем больше Сопротивления мы испытываем. По утверждению 70-летнего Прессфилда, эта вой­на длится всю жизнь и вполне убить Сопротивление нам не удастся. Единственный выход — каждое утро приготовляться к смертельной схватке, помня, что ничто не имеет значения, не считая продолжения работы.

Мой друг Алексей приготовляется к борьбе с проскрастинацией с вечера, набрасывая «рыбу» грядущего документа. Утро встречает во всеоружии: начало положено, и продолжать работу теснее намного легче. Еще ему подсобляет работа по списку: «Когда вычеркиваешь изготовленное, легче взяться за последующее чисто психологически. Понимаешь, что сделаешь еще вот это и это — и можнож скомкать и выбросить перечень. И очевидно, никаких игр на компе!»