Текст был прислан на конкурс «Лучший день в жизни». Рассказ-воспоминание матери двоих деток о собственном папе, вдвоем с которым она жила опосля погибели матери с 5 лет.
Сегодня мы идем за грибами. В лесу я посещаю нередко, но с папой это – постоянно приключение. Идем далековато, на весь день, до вечера, прихватив с собой «сухой паек», как разговаривает папа. Пока он собирается, от нетерпения приплясываю во дворе. Собака Найда, мысля, что я играю с ней, начинает скакать и звонко лаять.
– Что, тоже с нами желаешь?– спрашиваю ее.
Найда, тихонько повизгивая, пробует лизнуть меня в личико.
Во двор выходит отец с рюкзаком, корзиной и… бидоном.
– Папа, а это еще для чего же?– указываю на бидон.
– Как – для чего же?Попадутся ягоды, будет куда собирать.
– Мы же за грибами собрались!
– Одно иному не мешает!Ягоды излишними не будут. Зима, сама знаешь, длинная. Не ты ли любишь земляничное варенье?
Это – правда. Варенье я чрезвычайно люблю. Но когда собираешься лишь за грибами, огорчительно отвлекаться!Расстраиваюсь так, что впору возвратиться.
– Да всю землянику издавна теснее обобрали!– привожу я заключительный довод.
– Ну, разов обобрали, так и волноваться тебе не о чем, – отвечает отец.
Огорченная, опускаюсь за ним по дорожке, грезя, чтоб не попалось ни одной ягоды.
В березовом лесу ясно и много места: ясно белеют стволы, ветерок играет с листьями, принуждая их шептаться; на различные гласа щебечут птицы, и даже в травке – дивный мир.
Останавливаюсь, подняв голову и прикрыв глаза – мне нравится игра света и
тени на веках и ресничках: будто благой волшебник ведает сказку…
– Таня, что ты так длинно?– слышу я глас отца.
– Сейчас, сейчас… иду!
Подниматься необходимо всё время в гору, но это совершенно незначительно. Берёзки низкие, кряжистые, ветвистые. Из зелени над головой интеллигентен будто потолок. Изредка мелькнёт рябинка, иная, с тёмными резными листьями и гроздьями начинающих алеть ягод. Трава высочайшая, цепляющаяся за ноги, шуршит под ногами. Запоздалая душица привлекает сиреневыми пышноватыми ароматными метёлочками цветов. Если повернуть направо и залезть на обломки скал, то можнож выйти на Лысую гору, на которой нет ни деревьев, ни кустов, и даже травка живо выгорает на солнце.
Со всех сторон обступают лесные запахи. Чудится, что благоухает грибами, но я знаю – их здесь нет, необходимо идти далее. Показываю папе на полянку:
– Видишь, нет ягод?– и, довольная, иду вглубь леса.
– Таня, ты прямо по ним прошлась!– звучно разговаривает отец. – Посмотри, какие большие!О, здесь еще, и еще… Идем, бери кружку, подсобляй собирать!
– Папа, ну пойдем же быстрее за грибами!
– Чем прытче соберем, тем прытче двинемся, – слышу в ответ.
Делать нечего!Беру кружку и без охоты начинаю собирать землянику. Незаметно отдаляюсь, чтоб моя леность была не так видна. Большими бусинами алеют в травке ягоды, начинаю увлекаться, но здесь на моем пути «вырастает» берёза.
Обхожу её и вижу высочайший муравейник. Затаив дыхание, нахожу место, где нет муравьиных дорожек, ложусь в траву и наблюдаю за их жизнью.
photosight.ru. Фото: Антон Харисов
Они такие трудяги!Вот малюсенький муравейчик волочит громадную для его размера веточку. Она цепляется за травку; приметно, что ему тяжело, но он упрямо тащит её далее. Двое торопятся на помощь – все совместно живо затаскивают веточку на вершину, проворно укладывая её там. Каждая соринка, листочек, находятся на собственных, взыскательно определённых местах. Достаю самую крупную ягоду и кладу у муравейника. Жду, что будет. Сначала никто не подмечает, но вот один забирается прямо на неё и замирает на время: видимо, удивлён. Потом начинает бегать вокруг, будто приглашая других. Несколько муравьёв, подбежав, облепляют ягоду со всех сторон, пытаясь оттащить в сторону, но, понятное дело, у их ничего не выходит.
– Куда вам её перенести?– смеясь, спрашиваю я.
– Набрала, что ли?– слышится со стороны отца.
С тоской заглядываю в кружку – там даже дно не покрыто. Встаю, отряхиваясь, поднимаю голову и вижу: передо мной – большая сеть. Ветерок надувает её, будто парус. В уголках заметны капельки росы, с которыми играют солнечные лучи, расцвечивая их удивительными красками. Любуясь, мыслю, как сотворил это волшебство тот мохнатый паук, что тащит свою ниточку далее выше по деревцу. Не взирая тонкие, невесомые, связанные бабушкой платки, величаются «паутинкой».
Незаметно подходит отец, спрашивает, будто услышав мои идеи:
– Ты что, подглядываешь новейший узор для бабушкиного вязания?Давай-ка, пересыпай ягоды!
Показываю собственный нехитрый сбор.
– Что же ты делала всё это время?
– Смотрела, как мурашки работают.
Отец думает:
– Знаешь, дочь, ты права – пойдём-ка далее!Иначе до вечера застрянем: насекомых здесь достаточно!Есть, на что посмотреть…
Стараясь не подмечать шутки в его словах, достаточно усмехаюсь – лишь этого и ожидала.
Скоро берёзовый лес кончается. Через просеку, широкую, с обилием пней, нас ждёт сосновый бор. Здесь – ожидай встречи с грибами.
В травке вдруг точно огонек метнулся. Бегу туда. Это – рыжик, таковой ясный и весёлый, чрезвычайно схожий на озорного мальчишку. Срезав его, держу на ладошки, приговаривая:
– Заждался меня?Скучно, поди, одному?
– Он не один совершенно, – разговаривает отец. – Посмотри, чуток подальше ещё есть.
Верно!Несколько рыжиков пламенеют у длинноватой коряги. А рядышком притаился маслёнок, с блещущей светло-коричневой шапочкой.
Теперь я держусь от отца в сторонке, полагаясь смонтировать как можнож больше грибов.
Высокие сосны вершинами упираются, кажется, в небо, цепляясь ветвями за облака. Растут они нередко, забирая солнечный свет каждой веточкой, каждой хвоинкой. Тут практически нет травки: идёшь по опавшей хвое и шишкам, наступать на которые колко и приятно сразу. Довольно много дорожек, петляющих меж стволов, но я избираю путь напрямик – так прытче можнож отыскать грибы. Ходить чрезвычайно занимательно, как будто делаешь витки по спирали. Это оттого, что много годов назад здесь был карьер, в каком доставали стальную руду. Теперь он весь порос лесом, но форма воронки – осталась.
На полянке под сосной подмечаю маленький бугорок. Торопясь, разгребаю землю – возникает блещущий белизной груздь. Зная, что грузди изредка растут по одному, начинаю поиски. Осторожно убирая хвою, нахожу целое семейство – малюсенькие белоснежные пятачки сами просятся в мою плетенку. Срезаю их, напевая:
– Ах ты, мой малюсенький, хорошенький, идём быстрее ко мне!
В этот миг мне кажется, что нет ничего радостнее сбора грибов. Приятное волнение подгоняет меня далее; начинаю осмысливать, почему это величается «тихой охотой»: тебя обхватывает необъяснимое чувство ликования, ожидания новейшей встречи.
Вижу, что у отца дело тоже спорится, он прямо-таки «окружён» грибами. Меня разбирает хохот:
– Папка, ты вращаешься, как «волчок»!
– Идём быстрее: отца выручать надобно, а она – хохочет!
Вместе срезаем грузди, укладывая их в плетенки. Идём далее, до последующей полянки.
– Папа, быстро обедать будем?– увлекаюсь я.
– Потерпи немножко. Дойдём до родника, там и передохнём, – отвечает отец.
Выбираемся на ровненькое место. Молодая поросль ёлочек и пихт обступает нас со всех сторон. Тёмно-зелёные колющиеся ветки елей перекликаются с наиболее ясными мягенькими лапками пихточек. От аромата хвои кружится голова. Прохладно и тихо.
Заглядываюсь на низкие ёлочки, стоящие полукругом. Они подсказывают подружек, держащихся за руки. Подойдя ближе, обнаруживаю 5 боровиков, они, будто матрёшки, один чуток меньше иного. Ладные, великие, на плотных сильных ножках, – истинные здоровячки!Желая поделиться радостью от находки, разговариваю:
– Папа, ты погляди, каких я «поросяток» отыскала!
Не услышав ответа, оборачиваюсь и вижу, что отца нигде нет. Отхожу чуток далее, проверяя, нет ли его вблизи. Не нахожу и возвращаюсь обратно. Громко голошу:
– Па-па!Ау!Ты где?Па-па!
Он не отвечает. Что же делать?Вспомнила, отец разговаривал мне, что, ежели потеряешься, то необходимо оставаться на этом самом месте, чтоб тебя легче было отыскать. И, желая чрезвычайно охото бегать, куда угодно, лишь бы отыскать папу, всё же остаюсь на месте.
Лес, казавшийся минутку назад торжественным, становится тёмным и неприветливым. От собственного одинокого клика накатывает ужас. Не охото наслаждаться даже боровиками под ёлочками. Сажусь на широкий пенёк, бормоча под нос:
– Сяду на пенёк, съем пирожок. А пирожка-то и нет!
И здесь меня осеняет. Чтобы ужас отступил, надобно отвлечься. Вот что – я начну говорить вслух стихи: и самой будет не так боязно, и отец, услышав, быстрее меня найдёт. Вспоминаю не так давно прочитанное:
– На Неглинной новейший дом –
В зелени балконы.
Маки зреют на одном,
На ином – лимоны…
Увлекаясь, декламирую всё звучнее и звучнее.
Внезапно подмечаю выходящего из-за поросли отца, кидаюсь к нему:
– Папа!Ну, где же ты был?Потерялся?
– Да, грибы приманили. Испугалась?
– Нисколечко!Жду тебя, читаю стихи. Посмотри, каких я силачей отыскала!
– Что же ты их не срезала?
– Хотелось показать тебе, как они росли. Правда, матрёшек подсказывают?
– Давай, посадим твоих «матрёшек» в корзину и к роднику пойдём.
Часто посещая здесь, каждый разов дивлюсь неожиданному появлению полянки посреди лесной чащи. Она маленькая, с ложбинкой в центре, по которой бегает гулкий ручеёк. Это и есть родник. Струйка воды колотит прямо из-под земли, попадая в глубокую ямку, чтоб удобнее было зачерпнуть из неё. Только на данный момент разумею, что чрезвычайно охото пить. Перебегаю по дощечке, переброшенной через ключик, ложусь на животик, пытаясь словить губками струйку воды.
– Таня, ты что, заболеть желаешь?– спрашивает отец. – Недавно совершенно ангина была!
– Папа, от таковой аппетитной воды заболеть невероятно!Попробуй, она – сладостная!И отчего-то благоухает подснежниками.
– А у фантазёрок всё благоухает абсолютно по-особому!– поддразнивает он меня.
Садимся рядышком, разложив обед на широком чурбаке, попечительно кем-то приготовленном. Самые обыденные продукты в лесу кажутся небывало аппетитными: огурцы, варёные яичка, зелёный лук, хлеб, посыпанный солью. Глядя, с каким аппетитом я ем, отец подмечает:
– Хоть каждый день тебя в лес обедать води!Дома бы так ела!
– Ага, – сообразно мычу я.
После обеда поворачиваем назад. Сосны чередуются с берёзками, идти просто и забавно. Засмотревшись на корягу, схожую на великого зайца, чуток успеваю увидеть грибы. Кажется, что это рыжики. Но, пристально оглядев их, разумею, что отыскала целую полянку волнушек.
Розовые, с красными кольцами на шляпке и с ласковой бахромой по её краю, стоят они, красуясь друг перед ином. Корзина полна с горкой.
– Донести бы до дома!– вдумчиво произносит отец. – Не тяжело тебе?
– Нет, я же мощная!– хвастаюсь я.
– Пойдём, «силачка» ты моя!
photosight.ru. Фото: С. Макаренков
Перебираемся через полянку, всю в углублениях от копыт скотин и лошадок. В каждой ямке – вода, и, чтоб не замочить ног, приходиться перепрыгивать через их.
– Как будто на болоте, – подмечаю, – осоки не хватает и камышей.
– А я лишь желал сказать: «Не пей – козлёночком станешь!» – смеётся отец.
До дома, можнож сказать, подать рукою, но здесь мы набредаем на лисички. Яркими желтоватыми пятнышками выделяются они под деревьями, будто кто-то разбросал осенние кленовые листья.
– Не срезай, Таня, уж чрезвычайно много мы набрали!– предостерегает отец.
– Папа, что ж мы, их оставим?Давай соберём, пожарим с картошкой… И грибы я сама помою. Ты лишь взгляни, какие они аппетитные!
Дома разгружаем плетенки. Отец вычищает картошку на ужин, а я принимаюсь за мытьё грибов. Сложно мыть лишь грузди: заливаю их на время водой, чтоб отмокли; другие живо стают чистенькими, «умытыми».
После ужина выхожу на крылечко, на котором курит отец. Присаживаюсь рядом, утыкаясь в его плечо. Хорошо так посиживать в полутьме, чувствуя вокруг грибной запах, памятуя нынешний день.
– Папа, в твой последующий выходной пойдём за опятами?
Отец безмолвствует, позже смущённо произносит:
– Таня, я сознаться хочу… Ты уж прости меня, дурака, но там, в лесу, я, ведь, нарочно спрятался. Хотел поглядеть, помнишь ли ты, чему я тебя учу. А ты у меня – мужественная девченка, оказывается, и непревзойденно всё запомнила: посиживала и ожидала, да ещё и стихи звучно говорила!
Пытаюсь отыскать в себе обиду, но её нет. Прижимаясь к нему сильнее, шепчу:
– Ты знаешь, а я тоже тебя обманула, когда разговаривала, что мне было не ужасно. На самом деле, чрезвычайно сильно опасалась!Но я знала, что ты обязательно будешь меня отыскивать. Вот и ожидала. Ты же меня никогда одну не оставишь?
– Я постоянно буду рядом!– обещает отец.
– Даже, когда я вырасту?
– Даже тогда!Ты просто помни о этом!..