Вольф Мессинг: разгадка человека-загадки

Вольф Мессинг — самый известный экстрасенс нашего СССР. Человек-загадка. Телепат, гипнотизер — практически чернокнижник. Он не был плутом. Просто он считал жителей нашей планеты дураками, а они необыкновенно не старались его разубедить.

Если ты, дорогой читатель, когда-нибудь знакомился с книгами и статьями, посвященными творческому пути неповторимого экстрасенса Мессинга, и эти книжки еще сохранились у тебя дома, то можешь пойти, смонтировать их и выкинуть в помойку.(Кроме книжки В.Л. Стронгина «Судьба пророка», изд-во «АСТ Пресс». Кстати, спасибо «АСТ Пресс» за фото для дизайна статьи!) По чрезвычайно мере на книжных полках будет меньше всякого барахла для скапливания пыли — ровная выгода здоровью как физическому, так и психическому. Все официальные истории Мессинга — это абсурд незапятанной воды.

Единственный неоспоримый факт — это то, что он родился в Российской империи, в Польше, в заключительных годах девятнадцатого века. В местечке Гура-Кальварья в семье бедного еврея, державшего маленький сад. Дальше начинается раздвоение личности. Тяжелое, надобно сказать.

Краткий конспект автобиографической книжки «Я — телепат».

К подростку то и дело прибывают хасидские старцы и, выстраиваясь в очередь, пророчат ему большую судьбу. Вольф начинает ощущать в себе Силу и принимается кудесничать напропалую — он видит будущее и просачивается светлым взглядом через покровы прежнего. С профессиональным юношей торопятся встретиться такие выдающиеся разумы Европы, как Шолом-Алейхем, Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд ну и еще всякие-разные по мелочи.

Он гастролирует в Варшаве, Вене и Берлине. Его коронный номер — впадение в кататонический транс на несколько дней. Во время этих трансов он лежит в стеклянном гробу перед взглядами изумленной публики и смотрится при всем этом как «труп святого».

Его слава растет, люди тыщами стекаются в Краков, чтоб выяснить свою судьбу из уст прорицателя. Мессинг едет в Индию(там встречается, понятное дело, с Махатмой Ганди), Японию, Америку, Австралию… Блистает в свете, разыскивает пропавшие драгоценности аристократов, общается с первыми личиками стран, открывает сеть интернациональных контрабандистов…

В конце концов Вольф распоясывается до того, что на одном из концертов предвещает падение Гитлера — а это заключительная вещь, которую стоит делать еврею в гитлеровской Европе. Голову Мессинга расценивают в 200 000 марок(громадная сумма по тем временам).

Приходится бегать обратно в Польшу, а потом, с началом войны, — в СССР. Здесь его слава вырастает часто. На свои гонорары Мессинг приобретает несколько самолетов для Красной Армии, и сам Сталин присылает ему благодарственную телеграмму. После чего же генералиссимус просит Мессинга показать свои возможности: вынести из русского банка сто 000 рублей. Под наблюдением тружеников НКВД Мессинг блистательно гипнотизирует кассира(доведя его в окончательном счете до сердечного приступа)и получает средства по порожней бумажке.

Кроме того, Мессинг подсобляет Сталину воспитывать младшего отпрыска, показывает день погибели старшего, разубеждает Василия Сталина лететь на самолете с командой «Спартака»(самолет свалился, и все футболисты погибли)… В общем, создаёт много звучных дел. Автобиография кончается серединой 50-х, другими словами тем моментом, когда она и была написана.

Теперь необходимо выяснить, кому мы обязаны сказать спасибо за всю эту ахинею. И редакция принуждена застенчиво потупиться и шаркнуть ножкой, потому что, очевидно, без нашего собрата по перу здесь не обошлось. Автобиография Мессинга от первого до заключительного слова вдохновенно состряпана Михаилом Васильевичем Хвастуновым, пишущим под псевдонимом М. Васильев(а посреди коллег более знаменитым как Михвас). Даже тяжело сказать, кто более гениален — Мессинг, сводивший с разума нехитрыми трюками на собственных концертах тыщи русских жителей нашей планеты, или Михвас, конечно превративший экстрасенса в сказочное чудовище.

Эти двое общались всего недельку, и что мог поведать напористому журналюге замученный, боязливый и крайне плохо изъясняющийся по-русски Мессинг?Правду?Правду читать никто не станет. И 80% гонорара(а конкретно такую сумму вытребовал себе Михвас)окажутся копейками, ежели тираж будет ничтожным, а переизданий не состоится. И Мессингу тоже нужна приличная биография, по другому кто будет ходить на его концерты?

А правда смотрелась достаточно печально. Ну, бегал четырнадцатилетний мальчик из дома с бродячим цирком. Работал коверным. Чистил лошадок и чинил обувь танцовщицам. Потом выступал в паноптикуме, где, лежа в стеклянном ящике, изображал японца Такамуру, «который 40 дней не ест ничего, лишь пьет сельтерскую». Крайняя худоба загримированного молодого Вольфа внушала созерцателям поклонение, а ел он по ночам. И превосходно ел — получая по 5 злотых в день, он отъелся так, что с ролью Такамуры через полгода пришлось распрощаться.

Потом Вольф попал в помощники к чтецу идей на расстоянии и подробно вызнал все трюки, при поддержки которых факиры незначительно для зала общались с помощниками. Обычно они сводились или к замене записок из зала, или к кодовым словам и интонациям, значившим предметы и события, которые выступающему надобно совершить.

«Отгадывать содержимое кармашков было просто, — вспоминал Мессинг. — Ну что носит в кармане взрослый человек?Платок, очки, часы, монеты. У нас был перечень до сто предметов, за каждым из которых была закреплена своя композиция обыденных фраз помощника «Что у меня в левой, я произнес в левой руке?А в правой что?А еще поточнее?» Но вот деток я берёгся. Дети могут таскать с собой все, что угодно, — стекляшки, дохлых мышей, стреляные гильзы…»

Когда Вольф начал выступать без помощи других, он трясся на сцене от кошмара. Постоянная робость разоблачения была его ужасом — он чрезвычайно осмотрительно вводил в програмку новейшие номера, а в качестве ассистенток постоянно предпочитал собственных жен или любовниц — лишь им, любящим дамам, он мог довериться вполне и в их пребывании ощущал себя более защищенным.

Тем не наименее дрожал, потел и заикался Мессинг на выступлениях всю жизнь — это и сочиняло его фирменный стиль. Людям казалось, что это кипит его фантастическая энергия, а у него от волнения традиционно недомогал живот… И никогда его не прекращали изумлять легковерие и покорность жителей нашей планеты. Если Вольф повелевал им скакать с закрытыми очами, они скакали, повелевал танцевать — танцевали...

Конечно, испытуемые ощущали себя на сцене еще более затравленными и потерявшимися, чем сам гипнотизер, и он избирал из публики добровольцев с более наивными и доброжелательными лицами… но, с другой стороны, может, вправду водятся за ним, Вольфом, некоторые фантастические силы?

И все же как состояние денег дозволяло Вольфу отрешиться от концертов, он здесь же оседал дома и переходил в статус ясновидящего по переписке. Давал в газеты объявления и предлагал высылать письма с вопросами о постоянном + 2 злотых + почтовая марка на обратный ответ. Рассылая гороскопы и советы, Мессинг ощущал себя куда более уверенно, чем во время шоу: тем паче что проколы время от медли все-же приключались.

Выступления в гимназиях и лицеях «с целью приобщения школьников к психологической науке и гипнозу в виде поучительного развлечения», к образцу, практически постоянно заканчивались фиаско. Противные, неблаговоспитанные мальчишки кривлялись, перепрятывали разыскиваемые вещи, а уж чего же лишь не водилось в их карманах… И спасительные призывы «Не мыслите все сходу!Вы мешаете мне сосредоточиться. Я прошу пана в первом ряду не мурлыкать про себя этот мотивчик — пан меня сбивает!», опосля которых взрослые стушевывались и охотно воспринимали вину за проваленный «опыт» на себя, не подсобляли с меркантильными детьми.

Ни в каких Америках и Япониях Мессингу, конечно, побывать не пришлось — на какие средства?Откуда они у бедного еврея, промышляющего гипнозом и гороскопами, он же не держит обувной лавки, в которую каждый день ездит мадам Ротшильд с дочерями?И на каком языке он разговаривал бы с уважаемым паном Ганди?Вольф и по-польски разъяснялся через пень-колоду, единственным языком, которым он превосходно обладал, был родной идиш.

И по-русски он не разговаривал, за что сильно бранил себя, когда, бегав совместно с десятками тыщ евреев из пленённой Гитлером Польши, оказался под Брестом, а позже в Белостоке. Спустя несколько месяцев голодовок и ночевок по случайным знакомым Мессинг осмелился отправиться в дом культуры, где набирали артистов для агитбригад.

А вот далее, вправду, начинаются чудеса. То, что Мессинг выжил, кажется невозможным. По всем законам жанра его обязаны были безотлагательно поймать как опасного шпиона-сумасшедшего и выслать на большие стройки Родины.

Вместо данной грустной, но закономерной концовки происходит неожиданное: «польскому телепату» дозволяют выступить перед партийными тружениками. Появляется и привлекательная переводчица-ассистентка Сима, которую Вольф живо натаскивает на самое элементарное — передачу сигналов по руке через рукопожатие, несколько кодовых фраз… И Мессингу разрешено выступать перед публикой. С ним подписывают уговоры на такие суммы, о которых он и грезить не мог. Газеты начинают пропагандировать русского экстрасенса, гастрольный перечень занимает половину карты СССР, а из еще неохваченных городов летят заявки на визит новейшего чуда.

Мессинг пришелся, что величается, в жилу. Вся страна тогда хором бредила творением новейшего жителя нашей планеты — личности, которая сможет воспарить над ничтожными рамками, установленными природой. Образ сверхчеловека летал над замызганными кухнями коммуналок, бараками, высотками, кабинетами и заводскими цехами. Фантастические романы шли на ура, центральная пресса малюсенько чем от их различалась. Страна жила иллюзиями и с готовностью раскрыла свои объятья малюсенькому напуганному фокуснику, который так никогда не смог в этих могучих ладонях освоиться. Или желая бы разобраться что здесь к чему.

Началась война, Сима погибла в пленённом Минске, и Вольф тосковал по ней, но продолжал гастролировать с теснее новенькими спутницами. Самолет Красной армии он вправду покупал — на все изготовленные им сбережения(коих было мало не малюсенько — миллион). Правда, он не собирался приобретать самолет, а грезил приобрести себе старый замок в Польше(бедный Вольф так до конца не сообразил идею национализации принадлежности). Но его арестовали, вопили на него в НКВД и даже приставили маузер к носу, потому Вольф сначала свалился в обморок, а позже подписал все бумаги.

Зато ему пришла телеграмма от Сталина, с признательностью. Что телеграмма — никчемный клочок бумаги. Но она выручила ему жизнь, когда в 42-м Вольф поддался на уговоры встреченного им в Ташкенте польского беженца Абрама Калинского. И решил бегать в Иран, переведя часть поновой заработанных средств в золото. Абрам подвел Вольфа к границе и оставил в некий сторожке, куда и пришли оповещенные Калинским энкавэдэшники, опосля чего же Мессинг несколько месяцев провел в тюрьме.

Телеграмма Сталина все таки сыграла свою роль — большие чины ужаснулись брать на себя ответственность за притеснение жителя нашей планеты, которого благодарил в газетах сам генсек, и Мессинга в конце концов освободили.

Но в целом его судьба сложилась вполне успешно. Концерты шли непревзойденно, знаменитость Вольфа росла с каждым деньком. Жители Страны Советов, непревзойденно приученные к дисциплине и большие профессионалы в том, чтоб быть как все, на сцене преобразовывались в законченно покорных манекенов. И чего же ожидать от замученных войной и властями жителей нашей планеты, когда и в обычной обстановке на 1-го скептика постоянно найдутся 20 с радостью уверовавших — эту пропорцию Мессинг знал чрезвычайно превосходно.

Он встретил Аиду Рапопорт, ставшую его супругой и ассистенткой. Смерть Сталина и следующая оттепель лишь прирастили его аудиторию и гонорары. И когда на сцене возник Михвас, пламенеющий желанием обрисовать биографию гения, Мессинг не стал перечить.

Хотя что он мог поведать?Как в детстве они с папой опрыскивали сад от вредителей?Как учитель иешивы, алея, пробовал разъяснить малюсенькому Вевеле, что обитатели Содома желали совсем не съесть гостей Лота, а «…ну, есть такие безнравственные люди, которые глядят на парней, как на женщин…» Как в ташкентском СИЗО его, объявившего голодовку, против воли кормили взболтанными яичками — через шланг.

Жизнь каждого жителя нашей планеты полна смешных, печальных, а то и темных страниц, но Михвасу требовалось нечто другое, а конкретно полномасштабная смелая эпопея. И в биографию Мессинга промаршировали строевым шагом Эйнштейны, Фрейды и Ганди, втиснулись Скотленд-Ярд и агентство Пинкертонов, и печальный усатый маршал Пилсудский подкатил на большой темной машине к дому большого волшебника с корзиной шампанского и бриллиантов…

Почему Мессинг не протестовал?А для чего же ему было протестовать?Во-первых, человек слаб, во-2-х, человеку необходимы солидные доходы, да и слава, меж иным, какая-никакая. А охрана от полковников, которые размахивают маузерами перед ни в чем же не повинными людьми?В конце концов он же никому не открывает кухни собственных трюков, он же артист. А для артиста выдуманная биография — это святое. Ведь это не обман, это искусство, притча, пришедшая в жизнь, а люди постоянно желают сказок.

Тем более война убила практически все архивы в Европе, неустрашима с личика земли таможни и редакции, мэрии и заставы, оставила громадные лакуны в подшивках газет и записях радиопередач — никто не разберет, что там происходило на самом дел. И все одинаково весь мир за стальным занавесом, дороги туда нет, и все эти Японии и Бразилии — они практически нереальны и недостижимы как Луна.

После этого о Мессинге было написано еще несколько трудов, к образцу Татьяны Лунгиной или Варлена Стронгина. Но они постоянно базировались на автобиографии Мессинга как на главном источнике всех сведений о нем.

«С самим Мессингом тяжело было разговаривать — он плохо изъяснялся по-русски», — писала позже исследовательница Лунгина. Все верно. Великий чтец идей и сверхчеловек так за всю жизнь не мог по-настоящему освоить ни 1-го иностранного языка.

Зато он постоянно с радостью воспользовался возможностью побеседовать с людьми на идиш, как, к образцу, в той камере ташкентского СИЗО, где он три месяца просидел с другим беженцем Игнатием Шенфельдом. Которому и исповедовался в предчувствии неминуемой экзекуции. Шенфельду тоже удалось выжить, правда, он провел в таборах длинные годы. И спустя десятилетия он, став подлинным биографом Мессинга, опубликовал свои воспоминания и исследования. Но потому что ничего занимательного про мощь потусторонних миров, телекинез и сверхъестественные возможности духа человеческого Шенфельд сказать не смог, то и работа его была оставлена без внимания. Кому необходимы скучноватые факты про жизнь малюсенького, постоянно напуганного фокусника?Мессинг был прав: разов люди желают чуда, неумно и близоруко им в нем отвергать.

Вольф Григорьевич Мессинг погиб в 1974 году от хвори сердца. На его сбер книге имелся практически миллион рублей, но артист жил в малюсенькой двухкомнатной квартире, не имел практически ничего ценного, а из недалёких существ при нем была лишь любимая болонка. Правда, на похороны пришло много-много журналистов. Не знаем, как для мировой психологической науки, а вот для нас он сделал много превосходного.

— Скажите, доктор, гипноза не существует?

— Это достаточно обыденное состояние жителя нашей планеты.

— То есть как это?

— Спросонок, к образцу. Когда вы отвечаете на телефонные звонки, бредете в туалет, заворачиваете на кухню, чтоб что-нибудь сжевать, а позже ложитесь в кровать и просыпаетесь, имея лишь неясные воспоминания о том, что было. Или вообщем без воспоминаний.

— Картина знакомая, мы так всю жизнь проводим… но ведь это не гипноз. Гипноз — это когда доктор над тобой пассы делает и повелевает: «Спать!Спать!»
— Можно и пассы. И мелькающий круг перед очами можнож. А можнож просто побеседовать с пациентом — основное, чтоб он пожелал впасть в транс.

— А против желания?

— Против — не получится. Во всяком случае ежели следует речь о обычном, здоровом человеке.

— А Мессинг, разговаривают, смог кассира банковского загипнотизировать и мешок средств вынести.

— Мало ли что разговаривают. Впрочем, ежели кассир ранее дня три не дремал, то такое могло бы случиться.

— Ну превосходно, допустим, пациент сам захотел загипнотизироваться — расслабился, впал в транс, посиживает таковой немощный, за себя не отвечает… Вы могли бы ему приказать сделать что-нибудь этакое…

— Банк ограбить?

— Ну, к образцу.

— У вас абсолютно бешеные представления о гипнозе. Обычно им пользуются для того, чтоб разговорить пациента, дозволить ему высказать свои трудности, о которых тяжело будет разговаривать в состоянии полного бодрствования. Хотя бы потому, что он может в этом состоянии их не держать в голове. Представьте, что у дома есть торжественная лестница и темный ход. Мы желаем кого-либо из владельцев позвать, но с торжественного они не слышат. Идем, звоним в темный. Есть возможность, что оттуда жителя нашей планеты проще будет достать. А быть может, и нет — и там все, напротив, дощечками крест-накрест забито. Память, сознание — чрезвычайно трудная вещь, мультислойная, перегруженная.

— А как операции под гипнозом без наркоза делают?

— Боль можнож отключить во время сеанса, но гарантий нет. Если раздражение мощное, сенсоры могут отдать о себе знать в самый неожиданный момент. Закодировать теоретически тоже можнож, но практически… Когда человек пробуждается, он берет над собой контроль, теснее не подсознанием так именуемым оперирует, а здоровым смыслом. Который и подскажет ему, что грабить банк — затея неразумная.

— А что дотрагивается телепатии…

— То ее нет. Есть интуиция, превосходное познание жителей нашей планеты, умение разбираться в их мимике и высококачественная логика. Я в этом убежден.

— Ну спасибо, доктор. Сегодня вы лишили меня веры в чудо.

— Всегда пожалуйста.