Режиссер Майкл Манн: «Если бы вы ясно увидели степень нашей уязвимости в цифровом мире, вы бы с ума посходили»

Как лишь создатель «Схватки» и «Полиции Майами» раскусил очередной глобальный заговор злобных хакеров-изуверов, он в срочном порядке бросился говорить о этом нам. И заодно проговорился про собственный новейший кинофильм «Кибер», который выйдет в прокат 29-го января. Как Вам в голову пришла мысль кинофильма про взломщиков? Все началось в 2011 году: я тогда встретился с гендиректором кинокомпании Legendary Томасом Туллом и продюсером Джоном Джашни. Томас чрезвычайно желал сделать сильную криминальную либо полицейскую историю, при всем этом нас всех троих тащило снять что-нибудь в Азии. Вот так началось партнерство, которое в итоге результировало в ленту «Кибер». Параллельно я заинтересовался историей компьютерного червяка Stuxnet — вируса, сделанного умышленно для атаки ядерных проектов Ирана. Stuxnet был первым истинным кибероружием. Осведомленные люди именуют его «вирусом-невидимкой», поэтому что о нанесенном им уроне становилось знаменито лишь месяцы спустя опосля атаки. Именно Stuxnet стал для меня отправной точкой в исследовании мира киберпреступности. Что Вас вдохновило на экранизацию? Я задумался: что будет, ежели представить в роли основного героя кинофильма не жителя нашей планеты, а вирус?Если хорошо все это подать, может выйти суровый триллер. Мне это напомнило шахматную партию, которую играют от обратного: ты теснее знаешь, как закончится игра, знаешь, в которой момент наступит мат. Откуда ты это знаешь?Все просто: у тебя есть вредный код, который предугадывает ходы конкурента. Меня так вдохновила эта концепция, что я немедленно взялся за дело. А есть истинные киберманьяки-профессионалы с самыми злобными намерениями Погодите, киберпреступники по определению нехорошие парнишки — употребляют свои познания и навыки в ущерб. Как они могут Вас воодушевлять? Мне занимательно, кто они такие, их мотивация, их дифференциация. Вот, к примеру, посещают ребята вроде Кевина Поулсена — того гика, который выиграл себе Porsche благодаря взлому телефонных линий, а сейчас работает редактором в Wired; это остроумные дети, которые восторгаются сложностью системы и искренне довольствуются, когда обретают ее беспомощности. А посещают истинные маньяки, целые организации со штаб-квартирой где-нибудь в Восточной Европе — это чисто криминальные структуры с самыми злобными намерениями. Хорошо, вот Вы выучили этот вопросец и осознали уровень опасности. Что ощущаете? Для меня это стало истинным открытием. Я стал по-другому глядеть на обыкновенные нам вещи. На какие, к примеру? Да на все!Если бы вы лишь светло узрели всю глубину взаимосвязи вещей и явлений, ступень нашей уязвимости в цифровом мире, вы бы с разума посходили. Это как вода в океане, а мы все — ничтожные рыбешки. Таковы базисные условия нашего теперешнего существования, желаем мы того либо нет. Ну на данный момент нагоните ужасу. Что вышло далее? Дальше мы год с излишним писали и шлифовали сценарий, а параллельно занимались поиском локаций, бюджетом и подготовкой к съемкам. В итоге кинофильм сняли летом 2013-го за 66 дней на 74 локациях, в 4 странах. Как вы разумеете, там есть, на что поглядеть. Съемки на улицах Гонконга выдались томными? Я в первый раз возник в Гонконге в 1979-м, и мне сходу захотелось там что-нибудь снять. По мне, так он сказочный: приземляешься в аэропорту и видишь эти высоченные белоснежные башни, будто растущие из бугров, такие изящные и впечатляющие. Там непросто снимать, это факт, но сложность компенсируется насыщенностью и динамикой атмосферы — необыкновенно на улицах Коулуна. Кто таковой Николас Хэтэуэй и что он делает в «Кибере»? Это наш главной герой, в идущем в ногу со временем сетевом мире он — осужденный взломщик, которого обещают высвободить из тюрьмы при условии, что он отыщет и приостановит высококлассного киберпреступника, который, в свою очередь, теснее успел разнести ко всем чертям атомную станцию в Гонконге. Хэтэуэй на время принуждён забраться в кожу детектива и взыскательно соблюдать баланс меж своим криминальным прошедшим и потенциально светлым будущим. Криса Хемсворта трудно представить в роли компьютерного гика. Почему конкретно он? Мы встретились с Крисом в Коста-Рике, много тогда разговаривали, и ему удалось доказать мне свою прямоту, целеустремленность и открытость всему новенькому. Все эти свойства присущи его герою — Хэтэуэю — одаренному отпрыску отца-одиночки с юга Чикаго. И, окончательно, интерес Криса добавил мне убежденности в правильности моего выбора: он бешено устремляется раствориться в персонаже, а для меня это основное в актерской игре. Крис «теряет» себя в сценарии, добивается уровня спонтанности, дарует созерцателю чувство, будто все это происходит на самом деле. Как он приготовлялся к роли хакера-бандита? С ним много работал консультант по вопросцам компьютерных взломов Кристофер МакКинлэй, учил его коду и пониманию философии хакинга. Многим моим коллегам процесс съемки доставляет непрерывную боль и дискомфорт Сложно было сочетать скучноватую в принципе тему нердов-компьютерщиков и крышесносящие погони и драки? Мне подсобляло мое воображение: я вникал в самые базы, в колочены, байты, процессоры, разговаривал с физиками и инженерами из Калифорнийского технологического института, а парнишки из Qualcomm умышленно для съемок подарили нам здоровую трехмерную модель 1-го из собственных чипов. Зачем?Затем, что я чрезвычайно желал понять и передать на экране всю сложность процесса транспортировки пакета данных через чип так, чтоб это смотрелось чрезвычайно приближенно к уникальной архитектуре. То есть в моем кинофильме вы в первый раз увидите не попросту жителей нашей планеты, беспорядочно стучащих по клавиатуре, а реальное положение дел! Ну а динамичности прибавляет операторская работа Стюарта Драйберга, у которого чрезвычайно чуткое чувство света и цвета. Основной неувязкой тут была перенасыщенность локаций в Гонконге базисными цветами — это сильно мешает во время цифровой съемки, но Стюарт великолепно совладал. А сами Вы как с технологиями — на краткой ноге? Я в этом плане полный прагматик: использую технологии необыкновенно в качестве прибора реализации собственных идей и творческих планов. То есть я оцениваю красу и величественность товаров инженерной идеи — в независимости от того, используют их в гоночном болиде либо в телефоне. Но я никаким образом не одержим гаджетами и аксессуарами. Возможно, в контексте беседы с режиссером этот вопросец прозвучит неразумно, но Вам вообщем нравится снимать киноленты? Ничего неразумного тут нет: я абсолютно точно знаю, что почти всем моим коллегам процесс съемки доставляет непрерывную боль и дискомфорт — для их это испытание, обязательное на пути к финальному продукту. Что до меня, то я почитаю снимать. Я чрезвычайно нередко мыслю о том, как здорово было бы снимать кинофильм за фильмом в режиме «нон-стоп». Но в этом феномен: я так люблю съемки, что не могу мыслить о новейших проектах, пока занят текущим. В итоге все затягивается. Недостижимая мечта, в общем. Впрочем, может оно и к лучшему. Фото: NBC Universal Нравится Источник: Журнал