Ни один текст не дает лучшего представления о эре, чем ежедневник обыденного жителя нашей планеты. Писатели, историки, журналисты традиционно увлекаются всякими главными событиями, их тревожат убийства кронпринцев, мятежи и падение норовов, а вот обрисовать устройство сливного бачка — это для их, понимаете ли, очень мелко. Нет, обыватель тоже видит глобальные действия. Но он видит их по-своему, из своей норки, и, надобно сказать, обзор из норки нередко посещает поточнее и полнее, чем абсурд передовиц водящих газет.
Вот семь дневников из различных эпох, которые предоставляют лучшее представление о собственном медли. Кроме того, читать их захватывающе занимательно.
Сэй-Сёнагон, «Записки у изголовья»(Япония, X—XI век)
Придворная дама японской императрицы записывала все, что завлекало ее внимание. Форма щипчиков для бровей, ребенок, поедающий землянику, очень обильная рисовая пудра на личике иной фрейлины, луна в призрачной дымке и любимая кошка правителя подхватывались ее кистью и уходили в вечность.
Сэмюэл Пипс, «Домой, ужинать и в постель»(Англия, XVII век)
Революция, казнь короля, реставрация, английская чума, большой английский пожар... Чиновник морского ведомства Сэмюэл Пипс был очевидцем и соучастником всех этих трагичных и больших моментов истории. Но при всем этом скандалы с своей служанкой занимали его еще больше, а перечисление блюд на обеде у знакомых для этого короля обывателей было главнее, чем описание огня и погибели, марширующих по городку.
Уильям Брэдфорд, «История плимутской колонии»(США, XVII век)
Уильям Брэдфорд был избран губернатором зарождавшейся пуританской колонии в Новом Свете. Каждую недельку он записывал все, что происходило в поселении. Читать о том, как люди пробуют выстроить новое, с иголочки, сообщество, бегая по ветхим как мир граблям, великолепно занимательно, желая записи изготовлены сухим, обычным языком, без каких-то претензий на художественность.
Луи Сен-Симон, «Мемуары»(Франция, XVIII век)
Герцог Сен-Симон был придворным при Людовике XIV, Короле-Солнце, враждовал с царскими фаворитками, был в курсе всех интриг самого блещущего двора самого блещущего века. Сам барон, правда, был ханжой и моралистом — тем любопытнее читать уничижительные свойства окружающих его развратников. Некоторые странички его записок настолько остры и скандальны, что конечно опубликовать их в полном виде во Франции осмелились только через 70 лет опосля погибели творца, когда все соучастники обрисовываемых событий надежно и благонравно лежали в могилах.
А. Н. Энгельгардт, «Письма из деревни»(Россия, XIX век)
Ученый-химик, доктор, был сослан в деревню опосля того, как показал очень вялое желание наказывать собственных восстававших студентов. Там он, как мог, хозяйствовал и пересылал Некрасову в «Отечественные записки» свои практически дневниковые заметки, обрисовывающие быт, норовы и экономику России 70-х годов XIX века. После чтения этих записей ты начинаешь осмысливать, что в нашей дивной стране время, схоже, предпочитает не нестись вперед, а стоять на месте, недоуменно почесывая за ухом.
Дневники Ольги Берггольц(СССР, XX век)
Страшное чтение. Поэтесса, пережившая зачистки 30-х годов, сама побывавшая под арестом и пытками, смогла выжить и в ленинградской блокаде. Записи она водила скрыто, дневники прятала в зарытых стеклянных банках, писала очень искренно обо всем, что ее тревожило.
Дневник Анны Франк(Голландия, 1942—1944)
Семейство Франк и еще несколько евреев практически три года прятались в конторском здании собственных голландских приятелей. В этом спасительном заточении тринадцатилетняя Анна водила ежедневник обо всем, что происходило в убежище. В 1944 году оставшаяся безызвестной тварь донесла гитлеровцам о скрывающихся людях. Убежище было раскрыто, семью Анны разослали по концлагерям, Анна в окончательном счете попала в Берген-Бельзен, где и погибла за три месяца до конца войны.