Недостаток навыков принуждает нас разговаривать все, что кажется нам мудрым, но нередко эти слова не имеют ничего общего с успокоением и мудростью. Что не стоит разговаривать?
Узнав собственно, что такое скорбь за заключительные пару лет, я сообразил, что когда наступает время, когда нам необходимо утешить тоскующего жителя нашей планеты, люди просто не знают, что сказать либо сделать.
Мы словно запинаемся и пытаемся преодолеть неловкость, и это все поэтому, что большая часть из нас в жизни пробуют просто упрятать свое горе либо отрицают его. Так что когда мы встречаемся с горем личиком к личику — на похоронах, в личике собственного друга, который растерял малыша, в объявлении о неизлечимой хвори — у нас просто нет навыков, чтоб действовать с мудростью.
И этот недочет навыков принуждает нас разговаривать все, что кажется нам мудрым, но нередко является лишь попыткой скрыть наш свой дискомфорт. Так что в данной статье я покажу вещи, которые не стоит разговаривать тоскующим людям. Я буду прямым и даже немножко меркантильным по отношению к неким вещам. Но я вправду хочу, чтоб моя точка зрения была понятна.
Я знаю, что ты ощущаешь
Нет, на самом деле, Вы не понимаете, что я ощущаю. И даже ежели Вы тоже утратили собственного отца, Вы ведь не утрачивали моего отца. Даже ежели Вы утратили собственного племянника, Вы не утрачивали моего племянника. Суть в том, что Вы, вероятно, были в точно таковой же ситуации, но отношение — вот что принуждает даже однообразные ситуации сильно различаться. Моя любовь к моему папе вероятно таковая же, как и любовь каждого отпрыска к его папе, но необыкновенности наших отношений — и превосходные, и нехорошие — делают мою любовь к нему неповторимой, и делают вашу любовь к вашему папе неповторимой. Да, вероятно Вам знакома боль утраты отца. И вероятно, эта боль отчасти схожа на мою. Но наша боль неповторима по отношению к людям и воспоминаниям, которые мы утратили. Так что нет, Вы не понимаете, что я ощущаю.
На это была Божья воля / На есть все свои предпосылки / У Бога все под контролем
Однажды я слышал выражение, что не стоит разговаривать о Боге ничего, чего же вы не могли бы сказать стоя перед воротами Освенцима. Я скажу больше — никогда не разговариваете о Боге ничего, чего же вы не произнесли бы родителям, потерявшим малыша.
Сказать родителям, которые лишь утратили малыша, что «на есть все своя причина» либо что «такова была Божья воля» значит, что Бог сделал это с ими. Сказать евреям в концлагере что «у Бога все под контролем» подразумевает, что это Бог сделал с ими такое.
Если вы лишь не веруете в то, что это Бог убивает деток либо поддерживает нацистов, то Вам лучше избегать всех этих фраз.
Может ли Бог принести благо на место злобна?Да. Конечно!Но это совершенно не значит, что Бог правит злобном и дозволяет ему происходить. Это совершенно не значит, что у Бога есть причина, по которой он отбирает деток у родителей.
Как ты?
Сложно разъяснить почему этого лучше не разговаривать, ведь таковой вопросец указывает наше сочувствие. Кажется, что заместо длинных слов лучше просто задать вопросец.
Однако суть этого вопросца делает его запрещенным. Вопрос подразумевает, что человек теснее довольно разобрался в собственных ощущениях, чтоб разъяснить их. Этот вопросец также подразумевает, что человек не попросту разобрался со своими ощущениями, но и что он желает обговаривать их с Вами.
Кроме того, горе так многогранно, что ежели Вы спросите меня, как я, я искренне не буду знать как ответить на вопросец. Как я себя ощущаю в данный момент?Ведь горе волнообразно, и это значит, что в конкретный момент, когда Вы зададите мне вопросец, ответ быть может не таковым, каким был бы часом позднее.
К тому же вопросец не конкретный, так что я не буду знать, как отвечать на него. И из-за того что у меня такие смешанные чувства, и горе, которое накатывает волнами, и поэтому что я знаю что не смогу разъяснить сложность всего этого, я быстрее всего выберу легкий ответ(легкий для нас обоих): я в порядке, все нормально, все превосходно. Ведь Вы задали обычный вопросец, чтоб разобраться в трудной дилемме. Так что я предпочту легкий ответ. И истинного ответа на этот вопросец никогда не будет.
Он в лучшем месте
Во-первых, Вы этого не понимаете. Вечность каждого отдельного жителя нашей планеты не в моей не в Вашей компетенции. Этой фразой нередко кидаются, дозволяя, словно каждый человек попадает в лучшее место просто так. Мы знаем очень малюсенько о жизни опосля погибели и о положении жителя нашей планеты опосля погибели, чтоб гарантировать нашу уверенность в том, что каждый просто попадает в лучшее место.
Тем не наименее, даже ежели мы довольно уверенны, что кто-то теснее в постоянной жизни, фактом остается, что Бог сотворил нас, чтоб мы жили на земле. Сделаны из праха земного, люди — привязанные к земле и любящие землю творения. Наше лучшее место, место для которого мы были сделаны — здесь.
Что мы подразумеваем под «лучшим местом»?Что люди находятся в пребывании Божьем и больше не мучаются. Хорошо, с сиим я согласен. Но мне тяжело поверить, беря во внимание, как мы были сделаны, что небеса лучше земли либо что люди находятся поближе к Богу, поэтому что они «на небесах». Нет, по Библии небеса и земля соединены, и Бог находится и здесь, в этом месте.
У вас еще будет иной ребенок / В конце концов, у вас есть иные детки
Во-первых, Вы не понимаете сумеет ли мать/отец, который лишь растерял малыша, иметь иных деток. Вы не можете этого знать. И это само по себе теснее не дозволяет вам так разговаривать. Но ежели углубляться далее — неблаговоспитанно разговаривать так, пытаясь успокоить боль родителей, вроде бы отвлекая их кандидатурой. Разве способность иметь деток автоматом облегчит боль утраты либо сделает ее наименее заметной?Нет. Не сделает. И не обязано. Так что давайте перестанем разговаривать это.
Бог просто желал еще 1-го ангела
Не лишь поэтому, что в этом утверждении находится теологическая ошибка(люди опосля погибели не преобразуются в ангелов, они остаются людьми), но еще ужаснее, что из этого следует, что Бог участвовал в том, что у родителей был отнят ребенок. Что Бог эгоистично захотел отобрать этого малыша себе, так что Он похитил его у родителей, которым сам же его не так издавна отдал.
Так что на самом деле такое утверждение разговаривает о нраве Бога?Какой Бог дает родителям дитя, а ему родителей, чтоб разлучить их через недолгое время, просто поэтому, что Он захотел быть с ребенком?
И могу я отметить третью теологическую делему?Утверждение подразумевает взыскательное разделение меж небесами и землей — такое разделение противоречит библейским текстам. Ведь по Библии, Бог теснее находится среди нас на земле так же, как и на небесах. В частности, Дух Божий непрерывно находится в людях. Это значит, что Бог не нуждается в еще одном ангеле, либо человеке из-за одиночества либо чего-то иного. Бог находится с нами.
Дети были сделаны для проживания на земле. Не для того, чтоб быть ангелами. Не для небес. Они были сделаны, чтоб отражать образ Божий. И они вообщем не обязаны были помирать. И именовать такую неразумную причину — Богу нужен был очередной ангел — значит абсолютно не знать не осмысливать нрав Бога.
Значит, пришло его время
Я не совершенно уверен в том, что это значит, необыкновенно в отношении погибели из-за несчастного варианта либо из-за хвори. Если человек помирает безмятежной, тихой гибелью, в преклонном возрасте, тогда, вероятно, я мог бы понять такое выражение. Но тихая, безмятежная погибель в преклонном возрасте это не то, что мы воспринимаем как «трагедию». В случае истинней катастрофы часть боли связанна непосредственно с тем, что для жителя нашей планеты еще не была пора помирать. Он ушел очень рано. Против собственной воли, из-за хвори либо несчастного варианта. Говорить тоскующим людям, что для их недалёких это было «время уйти» — значит не совершенно лишь брезгать их горем, но это также безусловно ошибочно.
Ты обязан быть мощным ради Х…
Это уж очень, для тоскующего жителя нашей планеты. Ведь это ложит на него бремя «оживиться» и делать вид, что все в порядке, тогда, когда на самом деле все совершенно не в порядке.
Будто человек и так не ощущает довольно боли и давления, мы ему еще и разговариваем, что его недалёким будет еще ужаснее, ежели он не «возьмет себя в руки», не будет делать вид, словно все нормально.
Давайте скажем прямо. То, что мы просим жителя нашей планеты делать — на само деле ложь. Мы просим его делать вид, что он в мире маргариток и солнечного света, когда вокруг него надгробные камешки и тьма. И мы просим жителя нашей планеты врать для блага его недалёких, но кто мы такие, чтоб утверждать, что мы знаем хоть что-нибудь о том, что необходимо его недалёким?Может его недалёким необходимо созидать его скорбь и уязвимость. Может кто-то, кто пробует делать вид, что все нормально, когда это точно не так — это заключительнее, что необходимо его недалёким.
Бог никогда не дает нам больше, чем мы можем вынести
Откуда вы понимаете, что Бог никогда не дает нам больше, чем мы можем выдержать?
Серьезно. Откуда Вы понимаете это?
Вы где-то прочли это в Писании?Или Вы видели это на наклейке на бампере?Или Бог спустился и произнес это Вам?
Потому что из всего, что я знаю о Боге, две вещи безусловно понятны:
Бог не «дает» людям катастрофы. Бог не является предпосылкой злобна. Бог, который создаёт злобно(для тесты либо поэтому, что «Ему нужен очередной ангел»)— это злобной Бог. Я разумею, что есть много философских аспектов, которые можнож было бы здесь обговаривать, но суть в том, что я непрерывно буду требовать, что Бог не посещает предпосылкой либо источником злобна.
Второе, в чем я уверен, когда следует речь о Боге, это то, что Бог непрерывно дозволяет людям отыскать Себя в ситуациях, которые тяжелее, чем они могут вынести. Так мы обучаемся доверять Богу и осмысливать Его любовь и заботу — все это основано на идее, что когда мы утрачиваем контроль не справляемся, Бог остается верным и продолжает работать, меняя тьму и погибель на то, что мы может не сможем контролировать, но, что быть может искуплено, изменено.
Так что по всем пт это утверждение проигрывает, и его тоже стоит избегать.
Есть ли что-то, что я могу для тебя сделать?
Этот вопросец традиционно звучит из превосходных побуждений. В отличии от прошлых соболезнований и клише, этот вопросец, в конце концов, обращен к нуждам жителя нашей планеты, у которого горе, но не к дискомфорту того, кто озвучивает очевидные соболезнования.
Однако, я рекомендую избегать этого вопросца, поэтому что он не довольно конкретный. Если Вы спросите меня, есть ли что-то, что Вы можете для меня сделать, выбор очень велик. Я могу быть очень загружен всем тем, в чем нуждаюсь, чтоб выбрать что-то одно, так что я просто отвечу «Нет, все нормально».
Подумайте о этом так: Когда Вы прибываете в церковь в воскресенье, Вам предоставляют брошюру. И в ней наверное столько анонсов и событий, что Вы не остановитесь ни на одном из их. Именно из-за того, что их там очень много, Вы не прочитаете ни одного… ну разве что лишь ежели проповедь будет так нехороший.
Тоже самое происходит в ресторане. Когда в меню очень много позиций, это сбивает меня с толку и заместо того, чтоб выбрать что-то неповторимое, специфичное для этого ресторана, я нередко просто возвращаюсь к кускам курицы. Все поэтому, что выбор очень велик.
Когда у жителя нашей планеты горе, есть очень много вещей, в каких он может нуждаться, даже таковых, о которых он и сам еще не знает…Когда у жителя нашей планеты горе, есть очень много вещей, в каких он может нуждаться, даже таковых, о которых он и сам еще не знает. Вместо такового вопросца, просто постарайтесь выяснить через его недалёких, через церковь, в чем человек вправду нуждается, а позже спросите «Могу я сделать для тебя X…?Или кто-то теснее занимается сиим?» И ежели есть что-то, что можете сделать непосредственно Вы, вам могут ответить «Нет, кто-то иной теснее делает это, но мог
бы ты сделать Y…?
В конце концов, большинства неразумных вещей, которые мы разговариваем тоскующим людям, можнож было бы недопустить, просто держа рот закрытым. Тишина лучше глупостей, я мыслю. Некоторые из этих вещей мы разговариваем из лучших побуждений, но они не могут по-настоящему передать нашего сочувствия и переживания. В иных ситуациях мы на самом деле беспокоимся не о человеке, мы обеспокоены своим дискомфортом. Так что, ежели в данной статье я зацепил что-то, что вы традиционно собираетесь сказать человеку, у которого горе, непрерывно помните, что ему не надо, чтоб Вы что-то изъясняли. Объятия посодействуют намного лучше. Если Иисус разговаривал правду и Господь благословляет вопящих, то заключительнее, что нам необходимо — это быть проклятием для их, разговаривая вещи, которые приносят больше ущерба, чем выгоды.
10 вещей, которые стоит разговаривать тоскующему человеку
Моя статья «10 вещей, которые не стоит разговаривать тоскующему человеку» — вызвала много дискуссий, как соглашающихся со мной так и спорящих мои 10 пт. Большинство жителей нашей планеты были признательны за перечень, потому что он посодействовал им выяснить каких клише точно стоит избегать на похоронах либо в пребывании друга, переживающего горе.
Определенное количество неравнодушных жителей нашей планеты, но, отметили что публикация написана в нехорошем ключе, другими словами там сказано, что нам не стоит разговаривать, но не сказано, что можнож разговаривать.
И пока я расценивал критику, я поразмыслил, что это точно указывает, для чего же нужна была 1-ая статья. Но разрешите мне начать с краткой предыстории.
Боль не уходит
Мой отец умер в катастрофы на байке 6 годов назад. Ему было всего 50, и у него остались четыре взрослых деток. Ясно, что новость о катастрофы просто убила нас, оставила нас всех растерянными и нетвердо стоящими на ногах. Это была 1-ая погибель недалёкого, с которой нам пришлось иметь дело. В 28 лет, ты планируешь провести еще два-три десятилетия со своим папой. Вряд ли в зрелом возрасте я на самом деле осмысливал, как я еще ощущаю себя ребенком, пока отец не ушел.
Ни «Прощай.»
Ни «Я люблю тебя.»
Просто ушел.
Как и ожидалось, на его похоронах был безграничный поток жителей нашей планеты с превосходными намерениями, которые пробовали сказать что-то успокаивающее. Я осознал там тогда и, что терпеть не могу эту очередь гостей на похоронах. Эти люди ощущают, что они просто обязаны что-то сказать Вам, но все это чрезвычайно нерасторопно и искусственно.
И я задался вопросцем, не в заключительный разов, неуж-то люди вправду мыслят, что есть некий волшебный набор слов, который может решить мою делему?Неужели люди вправду мыслят, что они сумеют смонтировать правильную комбинацию слогов, которая хоть как-то сделает погибель моего отца наименее трагичной?
Конечно, они не сумеют.
Но, казалось, практически все люди старались сделать это изо всех сил. Будто бы, ежели сказать правильные слова — мой отец поднимется из могилы, как Лазарь.
Посреди всех этих мини-консультационных сессий, был, но, один человек, который подошел и произнес мне что-то, чего же я никогда не забуду. Если Вам придется что-либо разговаривать тоскующему человеку, стоит поучиться у него.
Без тени дискомфорта либо неловкости, быстрее всего, поэтому что он не пробовал решить мою делему, пожилой джентльмен по имени Чарли подошел ко мне. Несколько годов назад он растерял супругу из-за рака, все еще переживал ее погибель и пробовал как-то совладать с сиим, проживая день за деньком без нее.
Со всей мудростью, которая прибывает с таковым горем, Чарли обнял меня, позже поглядел мне в глаза и произнес: «Боль не уходит. Ты просто учишься с нею жить».
Это было самым правдивым, искренним и благовидным из всего, что кто-нибудь разговаривал мне в тот день. Я утомился от обычных, шаблонных фраз.
Я утомился от жителей нашей планеты, пытающихся «вытянуть меня из печали» своими клише. Этот мужчина разговаривал чистейшую правду, вроде бы плохо это ни звучало. И так будет непрерывно. Единственная надежда — это выучиться жить с сиим. Или, словами Эндрю Питерсена, может остаться ноющая боль, но не разрушающая.
В этом суть…
Этот мужчина мог разговаривать со мной так прямо, поэтому что он знал это не понаслышке. Ему не надо было маскировать свою незащищенность дешевенькими словами. Нет, он знал кое-что о боли, знал о бесполезности ответов в таковой момент, и он знал, что необходимо сказать, а чего же лучше не разговаривать.
И, вероятно, в этом неувязка с большей долею нашего поведения на похоронах. У практически всех американцев так — мы проводим настолько не мало медли, избегая мучений, что мы не знаем как себя вести, когда сталкиваемся с ими личиком к личику. Не знаем, что сказать. Или, что наиболее точно, мы не знаем, что большинству из нас просто не стоит разговаривать ничего.
Когда я написал первую статью, нашлось безграничное количество доброжелательных жителей нашей планеты, которые разговаривали:«Почему Вы не написали 10 пт о том, что стоит разговаривать тоскующему человеку?»
Но этот вопросец, какими бы благими намерениями он не был продиктован, абсолютно не цепляет сути. Мы вообщем не обязаны что-то разговаривать. На самом деле, большинству из нас не стоит разговаривать ничего.
Молчание, святое и вылечивающее
С каких пор безмолвие перед личиком катастрофы это нехороший вариант?С каких пор мы обязаны наполнять словами каждый момент жизни?
Это чрезвычайно свойственно южноамериканской культуре, мы ощущаем себя так, словно непрерывно обязаны разговаривать. В нашей культуре о безмолвии знаменито столько-же, сколько и о скорби, другими словами — ничего.
Мы не можем оставаться наедине со своими думами даже в лучшие дни, не разговаривая теснее о худших. Мы ощущаем эту обыкновенную необходимость разговаривать, говорить, выкрикивать, шептать либо болтать, и все поэтому, что мы понятия не имеем как беречь тишину. Мы не знаем, что тишь, на самом деле, быть может святой. И она практически никогда не посещает неподходящей.
В этом отношении кое-чему можнож поучиться у приятелей Иова. После того как он растерял свою семью, друзья Иова пришли и в течении 3-х дней не разговаривали безусловно ничего. Их безмолвие было звуком любви и поклонения к пламенею Иова. Так было пока они не начали разговаривать — и делать оплошности. Они желали разрешить его горе, отыскать какую-то причину для случившегося, разъяснить это Божьей Волей. Но у Иова, в отличие от практически всех тоскующих, были нужные доводы, чтоб отвергнуть их неразумные ответы и неправильные догадки условно того, что ему необходимо, и условно самого нрава Бога, который они подразумевали, что знают.
Ты просто смотрелся так, словно тебе необходимы были объятья
Позвольте мне иллюстрировать необходимость и святость безмолвия очередной краткой историей о погибели моего отца. Незадолго опосля его похорон в центральном Миссури, я обязан был ворачиваться в Лексингтон, Кентукки, чтоб вернуть свое обучение в семинарии. С сердечком, которое все еще билось вне обыкновенного ритма, со скорбью, которая все еще покрывала мою душу грязной пленкой, я шел назад в кампус, опустив глаза, полагаясь ни с кем не встретиться взором. Я утомился от жителей нашей планеты. Я утомился от ответов.
Я вправду спланировал свою поездку в кампус в то время, когда, как я знал, занятия теснее шли. Я планировал опоздать на занятие тогда и мне точно не придется ни с кем разговаривать. Так что, когда я шел по кампусу, двор был пуст.
Ну, он был пуст кроме одной одинокой фигуры, Джереми Айя.
Джереми был на неком расстоянии от меня и шел в ином направлении. Но когда он увидел меня, он окликнул мое имя и пошел прямо ко мне. Честно разговаривая, я осмотрительно относился к тому, что на данный момент произойдет. Но когда он подошел прямо ко мне, он просто обнял меня и продержал в сильных объятиях несколько секунд. После чего же произнес:«Мне просто показалось, что ты нуждался в объятиях». Потом развернулся и ушел.
Большинству жителей нашей планеты, которые мыслят что им необходимы какие-то прыткие, удачные клише, чтоб посодействовать людям совладать с горем, эта история может показаться анти-кульминационной.
Но те, кто знаком с горем, и знают что его так просто не победить, те усвоют почему этот момент я никогда не желал бы брезгать. Не было сказано ничего глубочайшего. Не было изготовлено ничего проникновенного. Были просто объятия. То, в чем я нуждался. И отказ от попыток улучшить положение.
Джереми сделал все верно. Я мыслю, можнож многому поучиться у его простоты.
В конце концов, я не могу именовать людям какие-то конкретные вещи, которые стоит разговаривать их тоскующим приятелям. Почему?Потому что вещи, которые вы разговариваете и делаете непрерывно зависят от ваших отношений 1)с человеком, который тоскует, и 2)ваших отношений с горем, самим по себе(переживали ли вы когда-нибудь глубочайшее горе?). Уместность ваших слов и событий определяется в свете того, как превосходно вы понимаете того, кто тоскует, и как превосходно вам знаменито, что непосредственно причиняет человеку боль.
Это не отговорка. Было бы превосходно, ежели бы существовали 10 вещей, которые стоит разговаривать тоскующему человеку. Но это просто невероятно.
Но, безмолвие не посещает нехорошим вариантом. Молчание исцеляюще. Молчание свято.
Так что нам стоит разговаривать?
Для тех из вас, кто будет разочарован ежели не получит наиболее практического совета, вот несколько общих идей о том, что может случиться, когда вы столкнетесь с горем личиком к личику.
Первое, не запамятовывайте, что нет волшебных слов, сказав которые вы можете вынудить тоскующего жителя нашей планеты ощущать себя лучше. Ничего. Вы можете отыскать лучшие слова в мире, но это все одинаково не унимает боли.
Второе, заместо того, чтоб концентрироваться на том, что Вы обязаны сказать, лучше сосредоточьтесь на том, чтоб слушать его(ежели он желает побеседовать). Не подгоняете жителей нашей планеты разговаривать, но ежели они желают, не навязывайте собственных ответов. Лучше используйте активное слушание. Просто продолжайте задавать вопросцы, направленные на их чувства, но не ваши, на их историю, но не вашу.
Выслушав их историю можете сказать: «Так когда случилось X, Вы ощущали Y?» Это дозволит им поведать о собственных ощущениях настолько не мало либо так малюсенько, как они захочут.
Когда я консультирую жителей нашей планеты, на это нередко уходит великая часть медли: «когда случилось X, Вы ощущали Y?». Это нередко вдохновляет больше разговаривать их, дозволяет им изучить свои чувства, и дозволяет поправить Вас, ежели Y это не то, что они на самом деле ощущали.
Это превосходно работает непосредственно поэтому, что дозволяет людям разговаривать 99% медли, пока Вы просто слушаете и задаете вопросы… конкретные, специальные, эмоциональные, но не общие вопросцы.
Третье, ежели человек не желает разговаривать — это нормально. Он не будет обвинять Вас за то, что это неловко, ведь он знает, что Вам тоже неловко, поэтому что вся его жизнь на данный момент неудобна. Так что воспринимайте это неудобство нормально. Не пытайтесь драться с сиим. В конце концов, неудобство — это Ваше чувство, и Вам необходимо остаться сосредоточенным на его ощущениях.
Четвертое, задавайте настоящие, практические вопросцы. «Что ты желаешь чтоб я сделал для тебя на работе, пока ты не там?», «Есть какие-то поручения, которые я могу выполнить для тебя?», «Могу я сходить за покупками для тебя?Какие продукты ты предпочитаешь?»(Серьезно, ежели вы собираетесь совместно, чтоб составить для него меню и что-то готовить, ради Бога, исключите пасту!Скорбящие люди утомились от пасты!) Предложите сделать для него какие-то конкретные вещи, и он сумеет сосредоточиться на иных вещах, ежели лишь ему не нужен психологический перерыв. В конце концов, исполнение каких-либо дел по хозяйству быть может вылечивающим, поэтому что дает чувство равновесия, когда исполняешь что-то ежедневное.
Пятое, как я произнес выше, ежели Вы не ощущаете себя довольно разумными чтоб разговаривать с человеком либо ежели Вы не довольно недалеки с ним, просто будьте рядом. НЕ ИЗБЕГАЙТЕ ЕГО. Обнимите его, задайте несколько вопросцев о том что непосредственно Вы можете сделать для него, помолитесь совместно, ежели человек не против, и дайте ему знать, что Вы будете продолжать молиться за него. После уходите. Это нормально.
Шестое, присылайте ему СМС, имейлы, открытки и т.д., в протяжении последующих месяцев, на годовщину утраты, на день рождения жителя нашей планеты, которого он растерял и т.д. Люди запамятывают кое-что — тоскующий человек навряд ли забудет день, когда произошла катастрофа, даже ежели весь остальной мир забудет сей день. Если Вы желаете посодействовать человеку, не запамятовывайте сей день, даже ежели придется записать его в свой календарь.
Седьмое, поймите, что практически все люди будут глубоко сопротивляться собственной вере во время скорби. И это нормально. Бог с ими в их скорби. Бог мучается совместно с ими. Их сердца изранены и Бог работает с сиим. Не обходите их горе либо их вопросцы дешевенькими ответами на постоянные вопросцы. К тому же, даже ежели у Вас будет образцовый ответ от Бога, разве это как-то сделает их горе наименее трагичным?Я так не мыслю.
Вместо этого, когда появляются трудные вопросцы о вере, обнимите жителя нашей планеты и просто скажите:
«Я не знаю что на данный момент происходит. Но я знаю, что сердечко Бога разрывается совместно с твоим». Ваш теологический ответ не будет поглубже этого. Бог мучается совместно с ним. Богу знаменита скорбь. Ведь единожды Он растерял отпрыска.
Во время скорби нет необходимости в ваших разумных богословских рассуждениях. Это быстрее время Вам быть воплощением Бога, Его обнимающими руками. Вам не надо быть Его рупором.
Я полагаюсь, это стало настоящей поддержкою, которую практически все из вас отыскивали. Однако, как я и разговаривал, я считаю, что идеальный вариант — это святая, благоговейная тишь.
Ваш черед
Есть ли у Вас какие-то советы из вашего собственного опыта скорби?Есть ли у Вас истории о людях, которые превосходно управлялись с вашим горем?
Автор - Tom Fuerst