Издательство «Компас-Гид» выпустило серию книжек для дошкольников и младших школьников про семейку из французского городка Шербура. По интонации и медли события книги чрезвычайно подсказывают «Малыша Николя» Рене Госинни, которого издавна полюбили русские читатели. В семейке из Шербура шестеро мальчиков — и всех зовут Жанами.(К счастью, у французов можнож разнообразить одно и то же имя, добавив 2-ое). Создал эти книги 2-ой из Жанов — Жан-Филипп Арру-Виньо, который вырос, стал писателем и приехал в Москву представлять пятую книжку — «Вишенка на торте». Арру-Виньо ответил на вопросцы 7и.
— Когда в семье 6 братьев, о мире и спокойствии можнож пренебрегать навсегда?
— Да, конечно, это тяжело для деток, потому что они обязаны разделять родителей на шестерых, потому что невероятно, чтоб у каждого был свой собственный уголок — потому что квартира не безгранична, и нельзя каждому отвести по комнате. В то же время, я мыслю, что это восоздает чувство, что детки — сильны, потому что они совместно, а еще это учит делиться, почитать иных. И это те ценности, которые сделали из нас тех, кем мы с братьями стали. Нас сформировала эта жизнь вшестером.
— Вы на данный момент приятельствуете?
— Да, мы недалеки, очень-очень. Мы бережём общий домашний дух, непрерывно рады собраться, похохотать совместно. Мы обмениваемся ребяческими воспоминаниями, желая, очевидно, когда были малюсенькими, то непрерывно бранились, бранились. И меня непрерывно наказывала мать, потому что я нередко шалил.
— Родители ранее воспитывали намного взыскательнее, как вы считаете?
— Да, предки были жестче, и их авторитет не оспаривался. Подразумевалось, что ежели предки разговаривают «нет» — это «нет». Конечно, детки ныли и требовали — тем ужаснее, тогда ты наказан. Я мыслю, что время от времени наказания были очень грозными. Но мне подфартило: наши предки были взыскательными, но чрезвычайно правосудными.
— Тяжело быть правосудным, кто деток шестеро и каждый вопит: «Это не я, это все он!»
— Да уж!Но у нас было чувство, что предки поступают по справедливости, желая, как я на данный момент разумею, они обязаны были себя время от времени корить, что не до конца разобрались в произошедшем. Но, мыслю, то, что показано в моих книжках — это история чрезвычайно счастливой семьи. Так оно и было.
— И сейчас у вас у всех выросли свои детки?
— Да, но никто из нас не многодетный — максимум трое. У меня — двое. И, да, никто не именовал отпрыской Жанами — с сиим покончено(смеется). Хотя, может, с внуками традиция продолжится, не знаю.
Мне чрезвычайно подфартило: у меня есть и отпрыск — ему 30 лет, и дочь — она на 2 года младше. Каждый ребенок привнес в мой отцовский опыт что-то неповторимое, хорошее от иного — и еще, конечно, невозможное счастье. У меня не было сестер, и мне чрезвычайно не хватало дамского начала. К тому же, в наше время и школы были раздельные, потому до 15 лет я вообщем был отрезан от половины населения земли. Единственная «девочка», с которой я общался, была наша мать.
— Может, потому она воспользовалась непререкаемым авторитетом?
— Да, наверняка. Она была даже не царицой дома — императрицей!
— Ваши детки теснее взрослые, вы готовы стать дедушкой?
— Конечно, я был бы рад, но вот к идеи, что кто-то будет именовать меня «дедушкой» пока не готов!Не охото вступать в общество пенсионеров — желая дедушки и бабушки на данный момент чрезвычайно динамичные и моложавые.
— Пятая книжка «Вишенка на торте» — это заключение, не взирая же она так величается?
— Да, я мыслил, что она заключительная, но сейчас сообразил, что готов написать шестую — тем наиболее, не так давно на встрече с чтецами детки произнесли, что это будет разумно: 6 братьев — 6 книжек. Когда я начинал первую книжку «Омлет с сахаром», то был уверен, что она станет единственной — и поглядите, чем это кончилось.
— У вас было бурное детство, разов накопилось столько воспоминаний!
— Да, это правда(смеется). И к тому же, это такое наслаждение — писать книги. Когда я читаю их в школах, то детки смеются — желая следует речь о 60-х годах, и для их это иная эра, где-то рядом с Наполеоном. Когда я им рассказываю, что до 15 лет не приятельствовал ни с одной девченкой, либо что у меня не было телека, они глядят на меня, как на динозавра. Для их эти истории из жизни родителей, поточнее, теснее и бабушек-дедушек — но они сближают с прошлыми поколениями.
Я был в школах в Москве и Новосибирске — и мыслил, что обязан буду говорить о собственных книжках — а детки их теснее великолепно знали, знали персонажей, их нравы и даже имя кошки. Это был удивительный сюрприз!
Получается, что читатели растут, жизнь вокруг изменяется, но само детство, его суть — оно не изменяется. А мои рассказы — они о детстве в общем. Я не хочу очаровывать конкретно идущих в ногу со временем школьников: выяснять, что на данный момент популярно, вставлять упоминания каких-либо вещей либо крутые словечки. Я хочу говорить истории, которые приключаются с каждым поколением — в хоть какой стране и в всякую эру.
Как читать детям
— Вы теснее 25 лет пишете ребяческие книги. Но предки жалуются, что деток на данный момент тяжело увлечь каким бы то ни было чтением.
— Дети непрерывно читают, но на данный момент вправду труднее их заинтриговать книжкой, потому что есть компьютерные игры, 10-ки телеканалов. Но ежели вышло, они стают истинными чтецами — таковыми же, как были мы в свое время.
Читать детям на ночь нужно, мы с супругой своим детям непрерывно ведали какие-то историю. Вообще читать вслух надобно много — не главно, что ребенок теснее умеет делать это сам. Я, когда преподавал, читал своим 14-16 летним воспитанникам вслух.
— Как Даниэль Пеннак?
— Точно так. Потому что это ловушка для подростков — они слушают, их захватывает происходящее в книжке. Хочешь выяснить, что было далее?Тогда давай сам!Я считаю, что это чрезвычайно главно — продолжать читать своим детям как можнож длиннее. Это великолепный момент единения деток и родителей.
Мой взрослый отпрыск читает — но меньше, чем дочь. Это везде так: читают, в главном, дамы. Как словно мужчины, когда у их возникает свободное время, разговаривают себе: «Пойду построю дом» либо «Пойду повоюю с кем-нибудь», а всякие книги — это для деток.
Я не знаю, что будет с нашествием электронных книжек, сподвигнут ли они деток читать больше, эти благовидные дизайнерские ридеры — они ведь и вправду чрезвычайно привлекательны. Или детки и дети конечно уйдут в зрительный мир, где непрерывные рисунки и все движется?Это великая загадка. Я полагаюсь, что романы, рассказы и стихи будут жить непрерывно — но я не знаю.
Во Франции есть ассоциация, которая дает пожилым людям читать и говорить детям басни — в ребяческих клубах либо магазинах. В современном мире дедушки и бабушки нередко оторваны от внуков, те живут в иных городках — а эти встречи дозволяют встретиться различным поколениям. Это примечательная мысль принадлежит писателю Александру Жардену(создатель романа и сценария кинофильма «Фанфан: запах любви»)— он активно «воюет» за ребяческое чтение: потому что ежели не будет деток, которые обожают книги, то позже не остается и взрослых читателей.
Издательство «Компас-Гид» выпустило серию книжек для дошкольников и младших школьников про семейку из французского городка Шербура. По интонации и медли события книги чрезвычайно подсказывают «Малыша Николя» Рене Госинни, которого издавна полюбили русские читатели. В семейке из Шербура шестеро мальчиков — и всех зовут Жанами.(К счастью, у французов можнож разнообразить одно и то же имя, добавив 2-ое). Создал эти книги 2-ой из Жанов — Жан-Филипп Арру-Виньо, который вырос, стал писателем и приехал в Москву представлять пятую книжку — «Вишенка на торте». Арру-Виньо ответил на вопросцы 7и. — Когда в семье 6 братьев, о мире и спокойствии можнож пренебрегать навсегда? — Да, конечно, это тяжело для деток, потому что они обязаны разделять родителей на шестерых, потому что невероятно, чтоб у каждого был свой собственный уголок — потому что квартира не безгранична, и нельзя каждому отвести по комнате. В то же время, я мыслю, что это восоздает чувство, что детки — сильны, потому что они совместно, а еще это учит делиться, почитать иных. И это те ценности, которые сделали из нас тех, кем мы с братьями стали. Нас сформировала эта жизнь вшестером. — Вы на данный момент приятельствуете? — Да, мы недалеки, очень-очень. Мы бережём общий домашний дух, непрерывно рады собраться, похохотать совместно. Мы обмениваемся ребяческими воспоминаниями, желая, очевидно, когда были малюсенькими, то непрерывно бранились, бранились. И меня непрерывно наказывала мать, потому что я нередко шалил. — Родители ранее воспитывали намного взыскательнее, как вы считаете? — Да, предки были жестче, и их авторитет не оспаривался. Подразумевалось, что ежели предки разговаривают «нет» — это «нет». Конечно, детки ныли и требовали — тем ужаснее, тогда ты наказан. Я мыслю, что время от времени наказания были очень грозными. Но мне подфартило: наши предки были взыскательными, но чрезвычайно правосудными. — Тяжело быть правосудным, кто деток шестеро и каждый вопит: «Это не я, это все он!» — Да уж!Но у нас было чувство, что предки поступают по справедливости, желая, как я на данный момент разумею, они обязаны были себя время от времени корить, что не до конца разобрались в произошедшем. Но, мыслю, то, что показано в моих книжках — это история чрезвычайно счастливой семьи. Так оно и было. — И сейчас у вас у всех выросли свои детки? — Да, но никто из нас не многодетный — максимум трое. У меня — двое. И, да, никто не именовал отпрыской Жанами — с сиим покончено(смеется). Хотя, может, с внуками традиция продолжится, не знаю. Мне чрезвычайно подфартило: у меня есть и отпрыск — ему 30 лет, и дочь — она на 2 года младше. Каждый ребенок привнес в мой отцовский опыт что-то неповторимое, хорошее от иного — и еще, конечно, невозможное счастье. У меня не было сестер, и мне чрезвычайно не хватало дамского начала. К тому же, в наше время и школы были раздельные, потому до 15 лет я вообщем был отрезан от половины населения земли. Единственная «девочка», с которой я общался, была наша мать. — Может, потому она воспользовалась непререкаемым авторитетом? — Да, наверняка. Она была даже не царицой дома — императрицей! — Ваши детки теснее взрослые, вы готовы стать дедушкой? — Конечно, я был бы рад, но вот к идеи, что кто-то будет именовать меня «дедушкой» пока не готов!Не охото вступать в общество пенсионеров — желая дедушки и бабушки на данный момент чрезвычайно динамичные и моложавые. — Пятая книжка «Вишенка на торте» — это заключение, не взирая же она так величается? — Да, я мыслил, что она заключительная, но сейчас сообразил, что готов написать шестую — тем наиболее, не так давно на встрече с чтецами детки произнесли, что это будет разумно: 6 братьев — 6 книжек. Когда я начинал первую книжку «Омлет с сахаром», то был уверен, что она станет единственной — и поглядите, чем это кончилось. — У вас было бурное детство, разов накопилось столько воспоминаний! — Да, это правда(смеется). И к тому же, это такое наслаждение — писать книги. Когда я читаю их в школах, то детки смеются — желая следует речь о 60-х годах, и для их это иная эра, где-то рядом с Наполеоном. Когда я им рассказываю, что до 15 лет не приятельствовал ни с одной девченкой, либо что у меня не было телека, они глядят на меня, как на динозавра. Для их эти истории из жизни родителей, поточнее, теснее и бабушек-дедушек — но они сближают с прошлыми поколениями. Я был в школах в Москве и Новосибирске — и мыслил, что обязан буду говорить о собственных книжках — а детки их теснее великолепно знали, знали персонажей, их нравы и даже имя кошки. Это был удивительный сюрприз! Получается, что читатели растут, жизнь вокруг изменяется, но само детство, его суть — оно не изменяется. А мои рассказы — они о детстве в общем. Я не хочу очаровывать конкретно идущих в ногу со временем школьников: выяснять, что на данный момент популярно, вставлять упоминания каких-либо вещей либо крутые словечки. Я хочу говорить истории, которые приключаются с каждым поколением — в хоть какой стране и в всякую эру. Как читать детям — Вы теснее 25 лет пишете ребяческие книги. Но предки жалуются, что деток на данный момент тяжело увлечь каким бы то ни было чтением. —
Дети непрерывно читают, но на данный момент вправду труднее их заинтриговать книжкой, потому что есть компьютерные игры, 10-ки телеканалов. Но ежели вышло, они стают истинными чтецами — таковыми же, как были мы в свое время. Читать детям на ночь нужно, мы с супругой своим детям непрерывно ведали какие-то историю. Вообще читать вслух надобно много — не главно, что ребенок теснее умеет делать это сам. Я, когда преподавал, читал своим 14-16 летним воспитанникам вслух. — Как Даниэль Пеннак? — Точно так. Потому что это ловушка для подростков — они слушают, их захватывает происходящее в книжке. Хочешь выяснить, что было далее?Тогда давай сам!Я считаю, что это чрезвычайно главно — продолжать читать своим детям как можнож длиннее. Это великолепный момент единения деток и родителей. Мой взрослый отпрыск читает — но меньше, чем дочь. Это везде так: читают, в главном, дамы. Как словно мужчины, когда у их возникает свободное время, разговаривают себе: «Пойду построю дом» либо «Пойду повоюю с кем-нибудь», а всякие книги — это для деток. Я не знаю, что будет с нашествием электронных книжек, сподвигнут ли они деток читать больше, эти благовидные дизайнерские ридеры — они ведь и вправду чрезвычайно привлекательны. Или детки и дети конечно уйдут в зрительный мир, где непрерывные рисунки и все движется?Это великая загадка. Я полагаюсь, что романы, рассказы и стихи будут жить непрерывно — но я не знаю. Во Франции есть ассоциация, которая дает пожилым людям читать и говорить детям басни — в ребяческих клубах либо магазинах. В современном мире дедушки и бабушки нередко оторваны от внуков, те живут в иных городках — а эти встречи дозволяют встретиться различным поколениям. Это примечательная мысль принадлежит писателю Александру Жардену(создатель романа и сценария кинофильма «Фанфан: запах любви»)— он активно «воюет» за ребяческое чтение: потому что ежели не будет деток, которые обожают книги, то позже не остается и взрослых читателей.
