Хочу продолжить тему необыкновенных историй, связанных с Нобелевскими премиями, начатой в посте http://story.d3.ru/comments/556896/.
Конец 20-х годов. В стране не хватает интеллигентных профессионалов. Партия берет курс на соц оздоровление науки с тем, чтоб заменить ветхих "спецов" юными сотрудниками — представителями рабоче–крестьянской молодежи. Москва отзывается движением "парттысячников", обращая по указу партии 1000 рабочих в университеты и втузы. Нахальные и горластые, без конца качающие свои права, они сходу занимают в институтах выборные партийные, профсоюзные и комсомольские должности типа секретарей парткомов и профкомов. При этом никак не устремляются получать высшее образование даже по облегченным програмкам.
В 1932 году у Сергея Ивановича Вавилова(грядущего президента Академии наук и младшего брата Николая Ивановича Вавилова, ученого–генетика, пострадавшего в борьбе с Лысенко)возникает один аспирант по имени Павел Черенков. И желая кое–кто утверждает, что Черенков был "парттысячником", достоверно знаменито лишь одно, — он был самым слабеньким в тройке Вавиловских аспирантов. Вавилов ставит перед Черенковым достаточно простую задачку, с которой, тем не наименее, можнож получить полностью превосходный научный итог: выучить люминесценцию растворов солей урана под событием гамма–излучения.
Тремя годами ранее, еще в 1929 году Вавилов направил внимание малозаметное голубое блистание, излучаемое растворами в гамма–лучах. По аналогии со свечением, вызванным ультрафиолетовыми лучами, он предположил, что это явление вызвано попаданием в раствор какой–то инородной субстанции, к примеру, белка(как он шутил, "дохлых бактерий"). Он дает Черенкову задание кропотливо очищать растворители, чтоб они не светились до того, как в их будет добавлен люминофор.
В это время сам Вавилов, кроме науки сильно занят организационными делами и практически не направляет внимание на аспиранта: происходит дробление Физико–математического института на Математический институт и Физический(ФИАН), который он возглавляет. Вслед за правительством два института переезжают в Москву.
Каждый разов, общаясь с Черенковым, Вавилов с раскаянием осмысливает, что толку от того никакого, — аспирант не способен освоить даже простую функцию очистки растворов: невзирая ни на что, растворители у него продолжают светиться. Вавилов был сильно раздосадован и пригрозил, что никакого продвижения у Черенкова не будет, пока тот не выучится вычищать растворители.
Однако подопечный Вавилова оказался полностью догадливым другом и написал бумагу в партком, в какой сказал, что буржуазный спец, купеческий отпрыск, не дает расти человеку из народа. После такового заявления Вавилову ничего не оставалось, как направить внимание на собственного аспиранта и включиться в исследование. Поставив некое количество экспериментов, Вавилов достаточно живо уяснил, что под событием гамма–лучей светились не совершенно лишь растворы солей урана, но и незапятнанные прозрачные воды типа дистиллированной воды. Дальнейшие исследования проявили, что люминесценция здесь была совершенно ни при чем.
Тогда Вавилов стал всем активно говорить о дивном открытии и организовал срочную публикацию работы за подписью 1-го Черенкова. В данной статье Черенков обрисовал явление, но не смог его разъяснить. Одновременно Вавилов опубликовал свою статью, высказав предположение о природе найденного эффекта.
В последующем предположение, изготовленное Вавиловым, было подтверждено и объяснено математически взыскательно. Это удалось двум юным профессиональным ученым Игорю Тамму и Илье Франку, которых Вавилов в 1934 году пригласил участвовать в исследованиях открытого явления. Им удалось показать и математически взыскательно обосновать, что свечение вызвано электронами, передвигающимися в воды со скоростями, превышающими скорость света в данной среде.
"Паблисити", которое Вавилов сделал собственному "протеже" привело к тому, что явление, которое различные физики во всем мире стали именовать "эффектом Черенкова" либо "излучением Черенкова".
Теория, сделанная Таммом и Франком, дозволила создать метод оценки скоростей ядерных частиц, в последствии имеющий великое значение в экспериментальной ядерной физике. В 1946 году Черенкову совместно с Вавиловым, Таммом и Франком была присуждена Сталинская премия первой ступени.
Позже, когда в век ядерных реакторов свечение стало видимым и при дневном свете, а "счетчики Черенкова" заполнили ядерные лаборатории всего мира, Черенкову, Тамму и Франку(теснее опосля погибели Вавилова)была присуждена Нобелевская премия за "открытие и толкование эффекта Черенкова». Черенков, Тамм и Франк стали первыми русскими физиками — лауреатами Нобелевской премии.
Так донос в партком стал предпосылкой эпохального открытия.
Примечание. В нашей стране это открытие физики упрямо именуют "эффектом Вавилова–Черенкова", отдавая дань его руководителю.
Доказательства в комментариях