Совсем близко от нашего дома бегает маленькая речка. Минут 20 ходьбы пешком, и то, считайте, в обход, до более комфортных не заболоченных берегов. Мы с Егором довольно нередко отправляемся туда: там тихо и безмятежно, там нет машин, поход туда – это какое-никакое единение с природой. А еще Егор просто без разума от всех акваторий, даже от таковых малюсеньких, и созерцание расходящихся кругов от брошенного в воду камня – одно из любимейших занятий сына… Перечислять предпосылки можнож длинно, я именовал вам лишь главное. Теперь этот перечень пополнился очередной – утками.
Мы увидели их абсолютно нечаянно во время одной из наших прогулок. Совсем, было, собрались домой, как мое внимание завлекло странноватое шевеление около камышей. Это были бешеные утки и селезень(в общей трудности я высчитал восемь штук). Молодые, родившиеся в этом сезоне, но теснее серьезно окрепшие и без помощи других нагуливающие жир к дальнейшему перелету.
Я сходу же показал «серых шеек» отпрыску. Малыш обрадовался и заинтересовался, желая сначала принял птиц за рыбок – уж чрезвычайно активно они заныривали и плескались. Когда-то Егор теснее видел уток в зоопарке, но там они были необыкновенно белоснежные и чрезвычайно холеные; очень «правильные» утки были совершенно «неправильными». Не то, что наши новейшие знакомые!Серые, живущие прямо под открытым небом, не ведающие клеток, вольные, резвые и радостные, крякающие и с гулом поднимающиеся из воды.
Раньше мне теснее доводилось встречать уток на нашей реке, но не припомню, чтоб они подплывали так близко и длительное время не чурались человеческого соседства. В общем, нам с Егором утки чрезвычайно приглянулись, и мы пообещали себе проведать их еще не разов до того, как им настанет время лететь в более теплые края.
В наиблежайшие выходные мы опять направились к нашим новеньким знакомым. На этот разов мы решили угостить их хлебом, при условии, что наша встреча состоится(а в этом плане произойти могло всякое). Егор сел на собственный двухколесный велик со стабилизаторами – малыш на нем без особенного труда доезжает до речки и обратно, – и мы тронулись в путь. Примерно на середине пути я с горечью осознал, что мы позабыли хлеб дома…
Возвращаться не хотелось, но и разочаровывать отпрыска – тоже. Чем же мы будем угощать пернатых?Я решил – что-нибудь непременно придумаю…
Утки были ровно на том же месте, где мы встретили их в прошедший разов. Это стало понятно еще до того, как мы дошли до реки: на берегу стояли юные предки с малюсенькой дочкой и с нескрываемым энтузиазмом глядели на воду, все-же не очень нередкое явление – истинные бешеные утки в городке. Да еще и в таковых количествах.
- Ой, какие хорошие!– ликовал Егор и трогательно протягивал свои ручки, изображая готовность обнять птиц.
Он вообщем любит животных, каждого ему охото приласкать, погладить. Правда сначала спрашивает – не укусит ли. Это довольно сильно тревожит малыша. Но утки, как осмысливал Егор, кусаться не обязаны.
- Ты помнишь их?Мы с ими не так давно познакомились.
- Помню. – ответил Егор и, стараясь показать свою необыкновенную осведомленность, добавил. – Гуси-гуси!Га-га-га. Есть желаете?Да-да-да.
- Умница!Только это не совершенно гуси, желая и схожи на их. Это уточки. Кря-кря.
- Кря-кря. У-у-уточки, – согласился отпрыск. – Можно брать их домой?
- Ты желаешь брать их домой?
- Да!
- Но уточки привыкли жить на речке, у нас дома им станет скучновато, и они загрустят. – Порой, в голову прибывают абсолютно немыслимые ответы на вопросцы и просьбы малыша, которому быстро исполнится всего-навсего три года.
- Не надобно тосковать, – заключил Егор. На том и порешили.
Я полюбопытствовал у наблюдавшего за утками семейства – нет ли у их нечаянно с собою хлеба. Хлеба у их не было, и все они, включая их малюсенькую дочку, не наименее меня сожалели, что не додумались прихватить его с собой. Егор вопросительно глядел на собственного отца, ждя быстрого решения сложившейся ситуации.
И здесь я вспомнил, что совершенно близко от речки – у нас вообщем все близко – есть пекарня, в какой, окончательно же, обязан быть свежий хлеб. И мы с Егором помчались туда, боясь, что утки, расстроенные нашей рассеянностью, уплывут в свои камыши, и мы их больше не увидим.
По правде разговаривая, спешил лишь я, Егор, против, противился, мысля, что все это особая родительская ухватка, чтоб увести его, Егора, от реки.
.
В пекарне нам произнесли, что при всем нашем желании, полбуханки реализовать не могут, пришлось брать целую, кирпичиком. Хлеб был горячим, с приятно похрустывающей корочкой, таковой ароматный, что мы с отпрыском не удержались, отломили по куску и здесь же съели.
Назад Егор ехал прытче меня – он все сообразил и спешил воплотить в конце концов то, ради чего же вся наша субботняя прогулка и затевалась. Я бегал за отпрыском вприпрыжку, а в голове моей вертелась мысль – что все-таки мы будем делать с оставшимся хлебом?Скормить уткам целую буханку казалось мне просто немыслимым, волочить позже остатки в собой – обременительно, ведь мы еще намеревались брать арбуз. Арбуз, велик, Егор, остатки хлеба – нам даже в подъезд зайти будет обременительно. Никакой сумки мы, окончательно же, с собой не прихватили. В общем, не знаю почему, но дался мне этот хлеб – никак он не шел из моей головы!
По пути к реке мы встретили теснее виденных нами наблюдателей. Они направились домой: мать, папа и их малюсенькая дочка. Но, увидев в моих руках булку – загадочно улыбнулись и повернули обратно, отправь вслед за нами.
И вот, мы с Егором стоим у самой кромки и кидаем, кроша в руках, лишь что купленный хлеб в воду. Пока никого не было на берегу – утки успели отплыть чуток подальше, потому мне сначала пришлось, под подбадривающие выкрики Егора, как надобно размахиваться, чтоб добросить куски. Утки вздрагивали от падающего рядом хлеба, но теснее быстро с наслаждением воспринимали наше угощение, подплывали совершенно близко, будто выпрашивая добавки.
Егор глядел на птиц как зачарованный, ему очевидно пришлось по душе это нехитрое, но благое занятие. Я осмысливал, что опосля этого дня я еще ни разов услышу от него: «Папа, пойдем подкармливать уток!», и знал, что мы непременно пойдем…
Девочка, указав пальцем на Егора и на всякий вариант надув губы, произнесла, что желает «постоять с тем мальчиком». Никто не мыслил перечить. Я протянул отпрыску буханку, предлагая отломить кусочек и поделиться с девченкой. Егор был щедр. Дети переглядывались и хихикали, мелко-мелко крошили хлеб у самого берега(пусть порадуются и рыбки — кто-то до сих пор умудряется словить здесь хороших щук и чебаков), да успевали еще и есть хлеб сами – все-же он был чрезвычайно аппетитным.
Проходящие мимо люди останавливались и с усмешкой глядели на нас. Я даже не знаю, кто им нравился больше – бешеные утки либо замечательные дети, крошащие им хлеб.
Время летело как угорелое, буханка в моих руках таяла прямо на очах. Наконец от нее, к общему удивлению взрослых, осталась лишь маленькая корочка. Выходит взирая я переживал на тему избыточности хлеба!
Я вопросительно посмотрел на отпрыска, мол, что будем делать с остатками?
- Воробышков еще надобно угостить, – произнес Егор, и мы раскрошили оставшееся прямо на тропинке, водящей к берегу.
Истина, как постоянно, оказалась проста: даже ежели ты чрезвычайно мал, даже ежели тебе нет и 3-х лет, целая буханка хлеба – это не так и много, ежели ты готов поделиться ею с приятелями.