— Внуку?
— Ему родному, — улыбнувшись, вспомнил такое круглое улыбчивое личико внука с длинноватыми своенравными светло-русыми волосами. Женщина из киоска понимающе кивнула.
— Да, да, чего же лишь не напридумывали — лишь денежки из кармашков родителей и бабушек с дедушками повытягивать...
Я не слушал причитания киоскерши. Хотя полностью воспринимал все её выражения и выискал их полностью законными.
— Обычные картонки — ну не стоят они таковых средств!Почти 100 рублей — и за что!..
Как нередко с возрастом мы становимся мелочно-практичными, утилитарно-разумными, утрачивая способность играться, шалить, довольствоваться пустякам и... не оглядываться на надоевшие нам игрушки. А мы, взрослые, сходственно чокнутым черепахам, всё нагружаем себе на панцирь и волочим, волочим, не разумея, почему так тяжело двигаться и даже просто дышать...
—... а ведь они абсолютно не оценивают то, что с таковым трудом заработано, перескакивая с 1-го увлечения на иное, забывая вчерашнее, требуя новейшего...
Снег редкими крошечными бумажками падал сверху, кружась в свете фонаря. Что-то поменялось в этом вечере, словно получило волшебный привкус. Старик в чёрном пальто и выбившемся из-под воротника клетчатом шарфе медлительно склонился над упаковкой карточек черепашек-ниндзя, чуток поглаживая и оттирая запотевшую на морозце фольгу. Продавщица, схоже, не особо направила внимание, что старик не поддерживает этого монолога. Она, как и почти все взрослые, не подмечала ничего вокруг — ни этого удивительного предновогоднего вечера, ни этого изящного танца снежинок, словно балерин в свете софитов, ни развевающегося на ветру, словно прощающегося, клетчатого шарфа, ни веселого клика внука, когда он увидит дедушку с желанными карточками, ни счастливого блеска в ребяческих очах, который могут разжечь обычные карточки...
И разве не посещает так, что дешевая, но желанная открытой душой мелочь становится волшебной и вправду является наиболее означаемой, чем множество самых различных и драгоценных игрушек?