Лучшие цитаты Юрия Шевчука о политике, войне и рок-н-ролле. У него сегодня юбилей — 60 лет!
Съемки фильма «Жила-была одна баба»
Я как-то бежал по Грозному, и вдруг — бах! Разрыв мины! На меня тут же падают пять-шесть человек. Я лежу под ними в грязище с гитарой и камерой и говорю: «Вы что? Дышать нечем!» А они мне: «Лежи, не рыпайся! Ты жить должен. Ты о нас спеть должен!» Никогда не забуду этих слов.
Ты будешь бронтозавром, рок-звездой такой, простите за выражение, дурацкой, будешь жить в башне из слоновой кости, выходить на сцену и купаться в лучах славы — типа, я чувак, рок-н-ролл, круто. Нет. Я вообще считаю, что нужно жить обнаженно, тем более если ты пишешь.
Жили-то мы в сакральном обществе, и духовность у нас была коммунистическая, все было по полкам: на одной полке — Господь, на другой — дьявол. Тут — плохие, тут — чужие. И вот в это устаканившееся общество вдруг пришли какие-то новые идеи, вдруг начали выращивать «свободную личность», никому не понятную. Если ты не готов к этому новому, оно тебя ужасно раздражает, и ты сразу говоришь: ты чего, умный, что ли, б...? Тебе что, больше всех надо? И даешь в бубен этому очкарику. Я извиняюсь за грубое слово.
Народ выживает, крутится. Начал с Черкизонов. А потом какой-нибудь Вася ночью приходит к своей барышне: «Маш, глянь сюда!» Открывает сумку, а там миллион. «Ой, Вася, где ж ты миллион взял?» — «Стибрил, нормально, зато дети будут счастливы, Машка!» — «А нас не посодют?» — «Да все берут. Чего там, миллион всего-то. Нормально!»
Я говорю по-английски в стиле «Mother fucker what problem!» — чтоб отъехали сразу афроамериканцы все на свете от русского человека, татарина.
У меня в детстве было так: с одной стороны — Высоцкий, а с другой стороны — Леннон. И все это сложилось в моей душе спокойно. Я прочитал где-то в блогах: Шевчук — агент Госдепа. Друзья мои, я просто хочу сказать, что Америка для меня — это не Госдеп. Это Джимми Хендрикс, это Игги Поп, это Джон Леннон, это культура, которая много мне дала для моей работы.
Один раз помню, как раз на афгано-таджикской границе выпили мы с вертолетчиками. И полетели, пересекли границу, это было в 90-х годах, полетали над Афганистаном, зависли над каким-то кишлаком, там духи стали расчехлять «Шилки». Мы поплевали на них, показали пальцы и вернулись обратно. А потом их всех, вертолетчиков, посадили на губу. А мы с Олегом Никулиным ночью им водку проносили. Вот это русский характер, русская душа — бесшабашность, конечно.
Это же уникальная русская национальная идея. Рай на земле. Мужики и бабы под одним одеялом, а вдалеке кони пасутся. И все смотрят в звездное небо. Как там Гагарин летит.
Правительство лажает очень часто. А родина — никогда. Потому что деревья вот эти, озера и памятники архитектуры — они нам никогда ничего плохого не сделают. Они пробуждают наше с вами воображение, они нас делают художниками.
Почему в Питере люди сутулые? Потому что небо низкое. Оно тоже часть архитектуры, исторического центра города.
Верность — это когда после отношений твоих с объектом у тебя не возникает чувства стыда.
Я когда пошел в школу и принес первую двойку, то очень расстроился. Говорю: «Мам, наверное, я дурак? А она отвечает: «Эх, сынок, нет, не дурак, ты умный. Но, к сожалению, не хитрый».
Я в 8-м классе сам лично нарисовал на футболке огромное такое распятие. И написал сверху: «Иисус был хиппи!» И ходил в ней по улице Ленина в городе Уфе, пока не попал в очередной раз в милицию, естественно.