Все, что нужно знать о Северной Корее, пока она еще существует

История КНДР недалека к развязке. Пришло время благодарить северных корейцев и просить у их помилования.

Человеческое сообщество непрерывно экспериментирует — вроде бы ему обустроиться так, чтоб большинству его членов было чрезвычайно комфортно. Со стороны это, наверняка, схоже на пробы ревматического толстяка устроиться покомфортнее на хлипкой кушетке с острыми углами: как ни повернется бедняга, а непременно что-нибудь себе то прищемит, то отсидит.

Некоторые необыкновенно отчаянные опыты обходились недешево. Взять, к примеру, XX век. Вся планета представляла собой громадный полигон, на котором сшиблись в соперничестве две системы. Общество — против особенности, тоталитаризм — против демократии, порядок — против беспорядка. Победил, как мы знаем, хаос, что логично. Сам разумеешь, необходимо приложить массу усилий, чтоб попортить хаос, в то время как повредить самый образцовый порядок можнож одной успешно перевернутой миской с чили.

Порядок не терпит ошибок, а хаос… хаос ними кормится.

Показательный погром состоялся на 2-ух экспериментальных площадках. Были взяты две страны: одна в Европе, 2-ая — в Азии. Германию и Корею щепетильно поделили пополам и в обоих вариантах в одной половинке учинили рынок, выборность, свободу слова и права личности, иную же половинку отрядили строить образцово правосудную и четко отлаженную социальную систему, в которой у личности есть единственное право — служить общему благу.

Впрочем, германский опыт с самого начала пошел безуспешно. Культурные традиции свободолюбивых германцев до конца даже Гитлер не истребил — куда там Хонеккеру!Да и тяжело творить социалистическое сообщество прямо посредине болота загнивающего капитализма. Неудивительно, что ГДР, сколько бы ни вливали здесь сил и средств, никакого блещущего фуррора не показала, экономишку вырастила самую прежалкую, а жители ее заместо того, чтоб преисполняться соревновательным духом, предпочитали сбегать к западным родственникам, маскируясь на границе под содержимое чемоданов.

Корейская площадка обещала большие успехи. Все-таки азиатский склад разума исторически наиболее размещен к повиновению, тотальному контролю, а уж тем наиболее ежели следует речь о корейцах, которые фактически полста лет жили под японским протекторатом и о всяких волях издавна и крепко пренебрегали.

Практически единоличным правителем КНДР опосля ряда достаточно кровавых политических пертурбаций стал былой капитан Советской Армии Ким Ир Сен. Когда-то он был партизаном, сражавшимся с японской оккупацией, позже, как и фактически все корейские коммунисты, попал в СССР и в 1945 году возвратился на отчизну — строить новейший порядок. Хорошо зная сталинский режим, он смог воссоздать его в Корее, при этом копия во многом затмила оригинал.

Все народонаселение страны было разделено на 51 группу по соц происхождению и степени лояльности к новенькому режиму. Причем, в отличие от СССР, даже не замалчивалось, что правонарушением быть может сам факт твоего рождения в «неправильной» семь­е: в ссылки и лагеря здесь теснее наиболее полвека официально посылают не совсем лишь законопреступников, но и всех членов их семей, в том числе юных деток. Основной идеологией страны стала «идея чучхе», что с некой натяжкой можнож перевести как «опора на собственные силы». Суть идеологии сводится к последующим положениям.

КНДР — самая большая страна в мире. Очень превосходная. Все другие страны — нехорошие. Есть чрезвычайно нехорошие, а есть плохонькие, которые находятся в рабстве у чрезвычайно нехороших. Есть еще страны не то чтоб нехорошие, но тоже нехорошие. Например, Китай и СССР. Они отправь по пути коммунизма, но извратили его, а это ошибочно.

Только северокорейцы живут счастливо, все другие народы влачат ничтожное существование. Самая несчастная страна в мире — Южная Корея. Ее завладели проклятые империалистические сволочи, и все южнокорейцы делятся на две категории: шакалы, бесчестные прислужники режима, и угнетенные ничтожные нищие, которые очень боязливы для того, чтоб изгнать американцев.

Самый большой человек в мире  — большой главарь Ким Ир Сен*. Он освободил страну и изгнал проклятых японцев. Он самый разумный человек на Земле. Он — живой бог. То есть теснее на данный момент неживой, но это не главно, потому что он непрерывно живой. Все, что у тебя есть, тебе отдал Ким Ир Сен. Второй большой человек — это отпрыск большого главаря Ким Ир Сена, любимый управляющий Ким Чен Ир. Третий — теперешний владелец КНДР, внук большого главаря, искрометный товарищ Ким Чен Ын. Свою любовь к Ким Ир Сену мы выражаем ударным трудом. Мы любим трудиться. А еще мы любим обучаться идеям чучхе.

Мы, северокорейцы, — большие счастливые люди. Ура!

Ким Ир Сен и наиблежайшие его ассистенты были, окончательно, крокодилами. Но у этих крокодилов были благие намерения. Они вправду пробовали создать образцово счастливое сообщество. А когда человек счастлив?С точки зрения теории порядка человек счастлив, когда он занимает свое место, точно знает, что ему делать, и доволен имеющимся положением дел. К несчастью, тот, кто творил жителей нашей планеты, допустил в своем творении много промахов. Например, вложил в нас тягу к воле, независимости, авантюризму, риску, также себялюбие и стремление выражать свои идеи вслух.

Все эти гадкие человеческие свойства и мешали состоянию полного, упорядоченного счастья. Но Ким Ир Сен превосходно знал, с помощью каких рычагов можнож править человеком. Эти рычаги — любовь, ужас, незнание и контроль — задействованы в корейской идеологии на все 100. То есть во всех иных идеологиях они тоже задействованы понемножку, но за корейцами здесь никому не угнаться.

Любая неофициальная информация в стране абсолютно вне закона. Тут нет доступа ни к каким иностранным газетам и журнальчикам. Практически нет литературы как таковой, не считая официально одобренных творений идущих в ногу со временем северокорейских писателей, которые в общем и целом сводятся к восхвалению идей чучхе и большого главаря.

Более того, даже северокорейские газеты здесь нельзя беречь очень длинно: по утверждению А. Н. Ланькова, 1-го из немногих профессионалов по КНДР, газету пятнадцатилетней давности фактически невероятно получить даже в спецхране. Еще бы!Политике партии иногда приходится изменяться, и ни к чему, чтоб обыватель мог глядеть за этими потрясениями.

У корейцев есть радиоприемники, но каждый аппарат непременно обязан быть опломбирован в мастерской так, чтоб он мог ловить лишь несколько государст­венных радиоканалов. За хранение дома неопломбированного приемника ты сходу отправляешься в лагерь, при этом совместно со всей семьей.

Телевизоры есть, но стоимость аппарата, изготовленного на Тайване или в России, но с приляпанной поверх марки изготовителя корейской маркой, одинакова приблизительно пятилетней зарплате служащего. Так что глядеть телек, два муниципальных канала, могут немногие, необыкновенно ежели учитывать, что электричество в жилых домах врубается всего на несколько часов в день. Впрочем, глядеть там нечего, ежели, окончательно, не считать гимнов главарю, ребяческих парадов в честь главаря и чудовищных мультов про то, что необходимо превосходно обучаться, чтоб позже превосходно воевать с проклятыми империалистами.

За границу северокорейцы, понятное дело, не ездят, не считая крошечного слоя представителей партийной элиты. Выходом в Интернет по спецразрешениям могут воспользоваться некие профессионалы — в нескольких учреждениях есть присоединенные к Сети компы. Но чтоб сесть за их, ученому необходимо иметь кучу пропусков, и хоть какой визит на хоть какой сайт, природно, регится, а позже пристально изучается службой сохранности.

В мире же официальной инфы творится сказочное вранье. То, что говорят в новинках, не попросту искажение дейст­вительности — это не имеет к ней никакого дела. Ты знаешь, что паек среднего американца не превосходит 300 граммов зерновых в день?При этом пайков как таких у их нет, свои триста граммов кукурузы они должны заработать на фабрике, где их колотят полицейские, чтоб америкосы лучше работали.

Ланьков приводит прелестный пример из северокорейского учебника для третьего класса: «Южнокорейский мальчик, чтоб спасти от голода помирающую сестренку, сдал литр крови для южноамериканских боец. На эти средства он покупал для сестры рисовую лепешку. Сколько л. крови он должен сдать, чтоб по пол-лепешки досталось также ему, безработной маме и старой бабушке?»

Северокореец фактически ничего не знает о окружающем мире, он не ведает ни прошедшего, ни грядущего, и даже четкие науки в здешних школах и институтах преподаются с искажениями, которых просит официальная идеология. За таковой информационный вакуум, окончательно, приходится выплачивать фантастически низким уровнем науки и культуры. Но дело того стоит.

Любовь приносит счастье, и это, кстати, чрезвычайно даже превосходно, ежели вынудить жителя нашей планеты обожать то, что необходимо. Северокореец любит собственного главаря и свою страну, и ему всячески в этом подсобляют. Каждый взрослый кореец должен носить на лацкане значок с портретом Ким Ир Сена; в каждом доме, учреждении, в каждой квартире должен висеть портрет главаря. Портрет каждодневно необходимо вычищать щеткой и протирать сухой тряпочкой. Так вот, для данной щетки есть особенный ящичек, стоящий на знатном месте в квартире. На стене, на которой висит портрет, не обязано быть больше ничего, никаких орнаментов или картинок, — это непочтительно. За порчу портрета, пусть даже неумышленную, до 70-х годов надеялась казнь, в 80-х это теснее могло обойтись ссылкой.

Одиннадцатичасовой рабочий день северокорейца каждодневно начинается и кончается получасовыми политинформациями, на которых рассказывается о том, как превосходно жить в КНДР и как велики и великолепны главари самой большой в мире страны. В воскресенье, единый нерабочий день, коллегам надеется встречаться совместно, чтоб еще разов обсудить идеи чучхе.

Самый главный школьный предмет — исследование биографии Ким Ир Сена. В каждом ребяческом саду, к примеру, есть бережно оберегаемый макет родной деревни главаря, и дошколята должны без запинки демонстрировать, под каким конкретно деревом «великий главарь в пятилетнем возрасте раздумывал о доле человечества», а где «тренировал свое тело спортом и закалкой для борьбы с японскими захватчиками». В стране нет ни одной песни, в какой не было бы имени главаря.

Контроль над состоянием разумов жителей нашей планеты КНДР исполняют МОГ и МОБ, или Министерство охраны страны и Министерст­во публичной сохранности. Причем МОГ ведает идеологией и занимается лишь серь­езными политическими проступками обитателей, а обыденный контроль над жизнью корейцев находится в ведении МОБ. Именно патрули МОБ совершают рейды по квартирам на предмет их политической благопристойности и собирают оговоры жителей нашей планеты друг на друга.

Но, природно, никаких министерств не хватило бы на неусыпное бдение, потому в стране сотворена система «инминбанов». Любое жилище в КНДР входит в тот или другой инминбан — традиционно это 20, 30, изредка 40 семей. В каждом инминбане есть предводитель — личико, ответственное за все происходящее в ячейке. Еженедельно глава инминбана должен отчитываться перед представителем МОБ о том, что происходит на вверенном ему участке, нет ли чего же подозрительного, не произносил ли кто крамолы, нет ли незарегистрированной радиоаппаратуры. Староста инминбана имеет право входить в любую квартиру в хоть какое время дня и ночи, не пустить его — правонарушение.

Каждый человек, который пришел в дом или квартиру больше чем на несколько часов, должен зарегистрироваться у старосты, необыкновенно в том случае, ежели он хочет остаться переночевать. Владельцы квартиры и гость должны предоставить старосте письменное изъяснение, чем вызвана ночевка. Если во время рейда МОБ в доме будут найдены неучтенные постояльцы, на спецпоселение поедут не совсем лишь собственники квартиры, но и предводитель. В особо явных вариантах крамолы ответственность может лечь на всех членов инминбана разом — за недоносительство. Например, за неразрешенный визит иностранца в дом к корейцу в таборе могут оказаться сходу несколько 10-ов семей, ежели они его видели, но информацию скрыли.

Впрочем, неучтенные гости в Корее уникальность. Дело в том, что переезжать из городка в город и из села в село здесь можнож лишь по спецпропускам, которые старосты инминбанов получают в МОБ. Таких разрешений можнож ожидать месяцами. А в Пхеньян, к примеру, никто не может поехать просто так: из иных районов в столицу пускают лишь по служебной надобности.

По данным правозащитных организаций, приблизительно 15 процентов всех северокорейцев живут в таборах и спецпоселениях.

Существуют различные по строгости режимы, но традиционно это просто обнесенные колющейся проволокой под напряжением местности, где в землянках и лачугах живут заключенные. В взыскательных режимах дамы, мужчины и детки находятся раздельно, в обыденных — семьям не возбраняется проживать совместно. Заключенные возделывают землю или трудятся на фабриках. Рабочий день здесь длится 18 часов, все свободное время отведено на сон.

Самой мощной неувязкой в таборе является голод. Перебежчик в Южную Корею Кан Чхоль Хван, сумевший убежать из лагеря и выбраться из страны, свидетельствует, что нормой кормления для взрослого жителя лагеря были 290 граммов проса или кукурузы в день. Заключенные едят крыс, мышей и лягушек — это редкий деликатес, крысиный трупик здесь большая ценность. Смертность добивается приблизительно 30 процентов в 1-ые 5 лет, причина тому — голод, истощение и побои.

Также знаменитой мерой для политических законопреступников(вообщем, как и для уголовных)является смертная казнь. Она автоматом применяется, ежели следует речь о таких суровых нарушениях, как неуважительные слова в адресок большого главаря. Смертные экзекуции проходят на публике, методом расстрела. На их приводят экскурсии старшеклассников и студентов, чтоб молодежь получила правильное представление о том, что такое превосходно, а что такое плохо.

Жизнь пока еще не осужденного северокорейца тоже, вообщем, малиной не назовешь. В детстве он фактически все свободное время проводит в садике и школе, потому что родителям некогда с ним посиживать: они непрерывно на работе. В семнадцать лет он призывается в армию, где служит 10 лет(дамам срок службы снижен до восьми). Только опосля армии он может поступать в институт, также жениться(брак запрещен для парней молодее 27 лет и женщин — 25).

Живет он в крошечной квартирке, 18 метров общей площади здесь чрезвычайно удобное жилище для семьи. Если он не обитатель Пхеньяна, то с вероятностью 99 процентов у него в доме нет ни водоснабжения, ни канализации, даже в городках перед многоквартирными домами стоят колонки и древесные туалеты.

Мясо и сладости он ест четыре раза в год, в дни общенациональных празд­ников, когда жильцам раздают талоны на эти виды кормления. Обычно же он кормится рисом, кукурузой и просом, которые получает по карточкам из расчета 500–600 граммов на взрослого в «сытые» годы. Раз в год ему разрешено получить по карточкам 80 кг капусты, чтоб замариновать ее. Небольшой вольный рынок здесь в заключительные годы завелся, но стоимость худого цыпленка одинакова месячной зарплате служащего. Партийные чиновники, вообщем, кормятся полностью прилично: они получают продукты в спецраспределителях и различаются от чрезвычайно поджарого остального народонаселения приятной полнотой.

Женщины фактически все кратко стригутся и делают завивку, потому что большой главарь произнес единожды, что конкретно таковая прическа чрезвычайно следует кореянкам. Теперь носить иную прическу — это все одинаково что подписываться в своей нелояльности. Длинные волосы у парней категорически воспрещены, за стрижку длиннее 5 см могут арестовать.

Плачевные. Нищета, фактически нефункционирующая экономика, убыль народонаселения — все эти приметы неудавшегося общественного опыта вышли из-под контроля еще при жизни Ким Ир Сена. В 90-х годах в страну пришел истинный голод, вызванный засухой и прекращением поставок продовольствия из развалившегося СССР.

Пхеньян старался замолчать подлинный размах катастрофы, но, по воззрению профессионалов, изучавших в том числе спутниковую съемку, от голода в эти годы скончались предположительно два миллиона человек, другими словами погиб каждый десятый кореец. Несмотря на то что КНДР была государст­вом-изгоем, грешившим ядерным шантажом, глобальная общественность принялась поставлять туда гуманитарную помощь, чем занимается до сих пор.

В 1994 году Ким Ир Сен скончался, и с тех пор режим принялся скрепеть необыкновенно звучно. Тем не наименее кардинально ничего не изменяется, ежели не считать некой либерализации базара. Есть приметы, дозволяющие считать, что партийная элита Северной Кореи готова дать страну в размен на гарантии своей неприкосновенности и счета в швейцарских банках.

Но сейчас теснее Южная Корея не высказывает безотлагательной готовности к соединению и всепрощению: все-же принять на борт 20 миллионов человек, не приспособленных к современной жизни, — опасное дело. Инженеры, которые в глаза не видели компа; фермеры, которые непревзойденно могут варить травку, но неизвестны с основами современного земледелия; госслужащие, наизусть понимающие формулы чучхе, но не имеющие ни мельчайшего представления о том, как смотрится унитаз… Социологи предсказывают социальные колебания, биржевики — пляску святого Витта на биржах, обыкновенные южнокорейцы резонно боятся резкого понижения уровня жизни.

Так что КНДР пока еще существует — разваливающийся монумент великому соц эксперименту, еще разов показавшему, что свобода, невзирая на всю ее неопрятность, — это, пожалуй, единый путь, которым может идти население земли.

В 1945 году русские и южноамериканские войска заняли Корею, освободив ее таковым образом от японской оккупации. Страну поделили по 38-й параллели: север отошел СССР, юг – США. Некоторое время было истрачено на пробы договориться о соединении страны обратно, но потому что у партнеров были различные взоры на все, то никакого консенсуса, природно, достигнуто не было и в 1948 году официально объявили о формировании 2-ух Корей. Нельзя сказать, чтоб стороны сдались вот так, без труда. В 1950 году началась Корейская война, чуть-чуть смахивающая на третью мировую. Со стороны севера сражались СССР, Китай и поспешно сформированная северокорейская армия, честь южан оберегали США, Великобритания и Филиппины, а не считая всего остального по Корее еще разъезжали туда-сюда миротворческие силы ООН, которые вставляли палки в колеса и тем и иным. В общем, было достаточно бурно.

В 1953 году война закончилась. Правда, никаких согласований подписано не было, и формально обе Кореи продолжали оставаться в состоянии войны. Северные корейцы именуют эту войну «Отечественной освободительной», южные –«Инцидентом 25 июня». Довольно отличительное различие в терминах.

В конце концов разделение по 38-й параллели осталось в силе. Вокруг границы стороны образовали так именуемую «демилитаризованную зону» – район, который до сих пор напичкан необезвреженными минами и остатками военной техники: официально война не окончена. Во время войны погибли приблизительно миллион китайцев, по два миллиона южных и северных корейцев, 54 000 американцев, 5000 англичан, 315  боец и офицеров Советской Армиии.

После войны США навели порядок в Южной Корее: брали под контроль правительство, воспретили расстреливать коммунистов без суда и следст­вия, понастроили военных баз и навливали в экономику средств, так что Южная Корея достаточно живо перевоплотился в одно из самых богатых и успешных азиатских стран. В Северной же Корее начались куда наиболее занимательные вещи.