Навстречу анафеме! Почему все религии вредны, а атеисты лучше живут

Какова роль религии и церкви в идущем в ногу со временем
обществе?Может ли вообщем сообщество считаться современным, ежели в нем царит религия?На
эти и иные вопросцы мы даем явные ответы, которые расстроят твою благочестивую бабушку.

Текст: Тата Олейник

Очень тяжело расстреливать карикатуристов, взрывать небоскребы, вешать подростков-гомосексуалистов на подъемных кранах и сажать в тюрьмы молодых певиц, ежели ты не веруешь, что делаешь это для Бога. А вот ежели ты делаешь это для Всевышнего, то все примечательно. Бог — это вообщем лучший в мире метод уйти от ответственности.

Опрос Gallup семилетней давности показал, что верующими людьми себя считают приблизительно 70% народонаселения планеты, что на 15% выше, чем по данным 1990 года. И большая часть этого религиозного прироста пришлась на страны былого СССР. Все это не может не тревожить просвещенных либералов, которыми кишит редакция MAXIM. Поэтому мы решили опубликовать наш гуманистический манифест, и, ежели он поможет желая бы одному читателю воздержаться от дружбы с придумываемыми созданиями, мы будем считать, что не взирая коптим здесь небо.

Вера — это незнание

Невозможно веровать в то, что ты точно знаешь. Например, в то, что дважды два — четыре. Зато можнож веровать в то, о чем ты не имеешь ни мельчайшего понятия.

«Я верю» непрерывно значит «я не знаю». К раскаянию, ежели следует речь о религии, то в полном виде это обязано звучать как «я не знаю не желаю знать». Поэтому с таковым скрипом, с таковым трудом в клерикальных странах развиваются отрасли наук, изучающих природу жителя нашей планеты, происхождение жизни и работу нашего сознания.

А ведь наука теснее отдала ответы на очень практически все «вечные вопросы» о том, что такое душа, в чем смысл жизни, как возникает любовь, почему существует злобно и откуда появился «нравственный императив снутри нас». Только большая часть жителей нашей планеты категорически не желает эти ответы слышать. Во-первых, для того, чтоб их понять, необходимо определенное образование. Во-вторых, эти ответы убивают сказку, веру и мечту. И 70% народонаселения планеты кропотливо затыкают уши пальцами, зажмуривают глаза и изо всех сил пробуют не выяснить ничего, что могло бы поколебать их веру. Они не желают ничего слышать про альтруизм у дрожжей, про локусы, ответственные за патриотизм шимпанзе, и про методы развить проторелигиозное чувство у канареек.

Но мы практически считаем, что собакам полезнее есть «роял канин» и котлеты, а травить их таковой неудобоваримой вещью, как ум религиозного фанатика, — это садизм и варварство.

Бог — это побочный эффект эволюции

Человек — сверхсоциальный вид, специализирующийся на размене инфы меж сородичами. Мы плохо бежим, кое-как нюхаем, уши наши ни на что не годятся, наши мускулы, зубы и ногти — это издевательство, но не приспособления для выживания… Но зато наша квалификация превратила нас в владельцев данной планеты — подвиньтесь, зайчики и гиены!Мы умеем собирать, классифицировать и передавать друг другу информацию, мы умеем так работать командой, как ни одному муравью не снилось, мы — гении общения. Неудивительно, что наши детки пробуют болтать ранее, чем встают на ноги, и всю нашу жизнь мы лишь и делаем, что беседуем. При неимении людей-собеседников мы беседуем с животными(некие из их даже наловчились делать вид, что осмысливают все до заключительного слова, необыкновенно ежели у тебя в руках есть огрызок колбасы). При неимении животных — с неодушевленными предметами. И практически непрерывно мы присутствуем в неразговорчивом, но насыщенном разговоре с самими собой. Тренируемся, так сказать, чтоб не утратить навык.

Наличие в нашем мозгу неизменного собеседника — незримого, традиционно доброжелательного и знающего нас лучше, чем мы знаем себя, — очень содействовало рождению идеи Бога. К нему непрерывно можнож было обратиться в тяжелую минутку, поклянчить у него расправу на головы наших недругов и пообещать, что мы будем вести себя превосходно, ежели эта чертова жестянка долетит куда надобно через ужасные зоны турбулентности.

Неудивительно, что первым номером в перечне различных доказательств бытия Божьего является так именуемый «онтологический аргумент», выдвинутый в XI веке Ансельмом Кентерберийским. В упрощенном виде он звучит приблизительно так:

Но нам кажется, что этот аргумент превосходно работает и в обратном направлении: наличие Бога у нас в голове — повод усомниться в его существовании, необыкновенно ежели учитывать, что по соседству с ним обитают Спанч Боб и Русалочка.

Религия возникает как приятный обман

В книжке The Mating Mind эволюционного психолога Джеффри Миллера есть примечательный рассказ.

Половой отбор отдавал предпочтение идеологиям, которые были интересны, преувеличены, интересны, драматичны, приятны, успокоительны, имели связный сюжет, были эстетически сбалансированы, остроумно-комичны либо благородно-трагичны. Представьте себе компанию молодых гоминид, собравшихся у плейстоценового костра и наслаждающихся не так давно полученной в ходе эволюции способностью к речи. Два самца вступили в спор о устройстве мира...

Гоминида по имени Карл подразумевает: «Мы смертные, неидеальные приматы, которые выживают в данной опасной и непредсказуемой саванне лишь потому, что держатся узкими группами, желая и мучаются от внутренних склок, ревности и зависти. Все места, где мы посещали, — лишь малюсенький уголок громадного континента на невообразимо непомерном шаре, вертящемся в пустоте. Этот шар млрд и млрд разов облетел вокруг горящего шара из газа, который в конце концов взорвется, чтоб испепелить наши ископаемые черепа. Я нашел несколько убедительных свидетельств в выгоду этих гипотез...»

Гоминида по имени Кандид перебивает: «Нет, я считаю, что мы — бессмертные духи, которым были дарованы эти великолепные тела, потому что большой бог Вуг избрал нас своими любимыми творениями. Вуг благословил нас сиим плодородным раем, жизнь в каком трудна ровно так, чтоб нам не было скучновато... Над лазурным куполом неба усмехающееся солнце греет наши сердца. Когда мы состаримся и насладимся лепетом внуков, Вуг вознесет нас из наших тел, чтоб мы совместно с приятелями непрерывно ели жареных газелей и плясали. Я знаю все это, потому что Вуг поведал мне эту скрытую мудрость во сне прошлой ночью».

Да, вера непрерывно будет приятнее познания, потому что ее умышленно творили для нашего наслаждения. В отличие от действительности, которая, как мы все знаем, сплошь и рядом посещает необыкновенно гадкой.

Вера просит драгоценных доказательств лояльности

Впрочем, ежели бы религии просто были сладостным вылечивающим бальзамом для измученных душ, мы бы были заключительными, кто кинул в их камень. Мы не уничтожаем розовых единорогов не требуем закрыть «Спокойной ночи, дети!» на том основании, что свиньи не разговаривают, а детям необходимо знать грозную правду о том, что ни один Филя не смог бы продержаться полста лет на коленках тети Тани, потому что срок годности хоть какого Фили — 20 лет максимум, а позже извольте пожаловать в ветеринарный крематорий. Увы, не считая ласковых убаюкиваний все жизнеспособные религии неминуемо выполняли и иные песенки, куда наименее приятные на слух. Дело в том, что религии, как хоть какой идеологии, которая желает выжить и развиться, неминуемо требуется проводить проверки на лояльность посреди собственных поклонников.

В эволюционной этологии издавна известен парадокс «дорогого подтверждения лояльности», который можнож встретить у практически всех групповых животных, к примеру у павианов. Павиан, который желает быть принят в группе павианов-заговорщиков, планирующих в дальнейшем свергнуть кое-кого из старших самцов, подтверждает свою лояльность группе, дразня этих пат­риархов и подвергаясь в наказание очень болезненным укусам. Доказав таковым образом, что он «свой», юный павиан примыкает к заговорщикам и, чтоб удержаться в данной группе, временами повторяет самоубийственные дразнилки старших.

Механизм таковой доказанной лояльности прост и эффективен: чем больше жертв мы приносим для того, чтоб принадлежать к какой-либо диаспоре, тем дороже мы оцениваем ее, тем больше мы противопоставляем себя тем, кто остался вне диаспоры, и тем активнее доверяем своим собрать­ям по диаспоре, потому что мы сейчас в одной лодке. Этот механизм работает и при инициации подростков в первобытных племенах, и при посвящениях в члены студенческих общин, да и во всяких скрытых сообществах его очень почитают.

И все удачные религии тоже основаны на нем. От верующих непрерывно требуют жертв, нередко противоречащих здоровому смыслу. Регулярные отказы от еды, пятикратные каждодневные мольбы, грозные ограничения на веселия, требование носить определенный вид одежды, брить голову, предоставлять обеты безмолвия, самобичеваться и самокастрироваться — история религий имеет широкий ассортимент «дорогих доказательств лояльности».

И окончательно, измена вере обязана наказываться самым грозным образом: эволюционная логика принуждает религии жестоко преследовать «предателей», чтоб напугать и удержать при себе остальную паству.

Обществу, которое устремляется выстроить удобную, мудрую жизнь, основанную на принципах всеобщего удобства, очень тяжело скооперировать этот удобство и логику с теми самоограничениями, которые прикладывают на себя религиозные общины. Достаточно поглядеть на Израиль, где по субботам приходится включать программы, останавливающие лифты на всех этажах, чтоб правоверные иудеи не оскверняли субботний день нажатием клавиш. Или на Саудовскую Аравию, в которой половина народонаселения практически вычеркнута из производства и публичной жизни, потому что от дам в исламе требуются такие громоздкие подтверждения лояльности, что им проще посиживать дома и ничего не делать, чтоб не нарушить какой-либо религиозный запрет.

Верующие еще более ориентируются на обычаи, суеверия и советы идущих в ногу со временем жрецов, чем на заветы собственных богов

Ни православие, ни католицизм, ни их ритуалы, ни их традиции не описаны в существующем виде в Ветхом Завете и Евангелии. Никогда Христос не требовал носить золотые горшки на голове в свою честь, никогда не разговаривал о непогрешимости папы римского либо о том, что с его мамы необходимо живописать иконы. Христос не разговаривал ни на латыни, ни по-старославянски. Он, в принципе, вообщем довольно малюсенько говорил*. Большую часть того, что происходит в наших храмах, первохристиане, не колеблясь, признали бы чистокровным язычеством. Даже ежели допустить, что все Священное Писание продиктовано конкретно Богом, то необходимо признать, что практически все наши празднички, мольбы и службы есть непрерывная отсебятина, придуманная людьми, а никак не Святым Духом на всяких никейских и карфагенских храмах спустя сотки лет опосля распятия Христа. Мухаммед ничего не разговаривал про «Фейсбук» и телефоны, но это не понизило количество запретов на их, которые современные имамы и мутавы прикладывают на мусульман. В Торе нет ни слова про одежду из синтетики, с которой так яростно бьются ортодоксальные иудеи. Жрецы всех религий обожают множить ограничения, чтоб еще более прирастить груз доказательств лояльности, стреноживающий их прихожан.

* — Примечание Phacochoerus'a Фунтика:

«


В отличие скажем, от апостола Павла, который Христа живым никогда не видел, но зато был человеком бойким, интеллигентным и хорошим церковным менеджером. Вот Павел-то как разов оставил много указаний о том, как даме покрывать голову в церкви и как надобно вести себя священникам»

Религия разрушает правительство

С поддержкою теснее упомянутого опроса Gallup можнож сделать занимательное наблюдение. Если не брать страны — экспортеры нефти(такие как Кувейт и ОАЭ), также протестантские США с их 60% верующих, то весь остальной мир указывает светлую пропорцию: чем выше религиозность народонаселения, тем наиболее бедной и отсталой является страна.

С одной стороны, Швеция с ее 18% верующих, с иной — Бангладеш и Нигер с 99% религиозного народонаселения. Если же учитывать, что в Штатах нет ничего схожего на главенствующую религию, что верующие разбиты там на малюсенькие группы локальных церквей и общин, налагающих очень застенчивые ограничения на свою паству, а церковь надежно разделена от страны, то аксиому можнож считать доказанной: религия мешает благоденствию государства*.

* — Примечание Phacochoerus'a Фунтика:

«


Ну давайте не будем уж лишь на религию валить. Есть на планете места, где религия вытеснялась идентичной по устройству тоталитарной идеологией, как это было в СССР либо Китае, что тоже приводило к отставанию в развитии»

Если великая часть народонаселения отрицается от образования, которое может «испортить» их веру, и расходует громадные силы и ресурсы на то, чтоб непрерывно подтверждать свою религиозную лояльность, то, природно, прогресс предпочитает ретироваться из такового благолепия.

В России, сообразно тому же опросу, верующими считают себя 35% народонаселения. Это теснее довольно страшный уровень. Религию начали преподавать в школах, власть охотно поддерживает любые, даже полностью невменяемые требования жрецов, а сами жрецы то и дело выскакивают с известиями о том, что религия обязана править жизнью сообщества куда активнее, чем это происходит на данный момент. И мы бы окрестили все это беспокойными звоночками, но теснее куда больше это смахивает на панический набат.

Религия и свобода несовместимы

В мае 2011 года один живописец вез по столичной улице в телеге свою картину. На картине была изображена участница группы Pussy Riot, прибитая к кресту. До подходящего пт живописец так не добрался, потому что на него набросился православный общественник и страстно разорвал картину на маленькие клочки. Вскоре обязан быть трибунал. Как ни дивно, судят не жителя нашей планеты, уничтожившего чужое имущество, а живописца. За оскорбление эмоций верующих, само собой. Верующие издавна приватизировали крест как собственную духовную собственность — дивно, что еще математиков не таскают по судам за их кощунственно скрещенные оси координат. Например, на осужденной выставке «Осторожно, религия!» тоже было изображение дамы на кресте, и картину признали богохульственной. Хотя она вообще-то историческая. Женщин римляне подвергали таковой экзекуции изредка, но знаменито, как минимум, несколько случаев, когда к погибели на кресте приговаривали рабынь за убийство владельца.

Верующие вообщем устроены так дивно комфортно, что оскорбить их может дословно все. Поцелуи на улицах. Короткие юбки. Реклама нашего журнальчика. Преподавание теории эволюции в школе. Плюшевые поросята. Научные опыты. Право жителей нашей планеты контролировать свою рождаемость. Еда на улице в Рамадан. Другие верующие тоже страшно обижают чувства верующих, ежели 1-ые веруют немножко по другому и немножко не в то. В оскорбленном виде верующий может вести себя очень разнородно: диапазон реакции здесь начинается с гневно поджатых губ и кончается разрушенными зданиями.

Надеяться на то, что атеисты и агностики сумеют безмятежно жить рядом с верующими, не приходится. То есть они-то сумеют. Проблемы будут у верующих.

Как теснее говорилось выше, удачные религии — это религии, которые не вытерпели конкуренции и безразличного к себе дела. Неудивительно, что так распространились по миру конкретно авраамические учения, выбравшие себе самое параноидально-ревнивое божество из всех вероятных.

Как акулу эволюция превратила в образцовую машинку для убийства, так ислам и христианство смогли выжить и выиграть потому, что агрессивно отделяли «верных» от «неверных», громоздили запреты, горели мессианством и высылали под камешки и на костры всех, кто смел на публике выразить сомнения в уместности происходящего. Так эти религии перевоплотился в абсолютные машинки по истреблению всех соперничающих идеологий. Иная ситуация была у буддизма, удачливость которого основывалась на его умении образцово паразитировать на всех иных религиях и вклиниваться в их, слегка видоизменяясь. Иудаизм же сделал ставку на государственный состав собственной паствы и смог выжить совместно с нею, но не получил, но, мирового значения.

Надеяться, что атеисты и верующие сумеют длинно и мирно жить сообща, — можнож. Но лишь при том условии, что светская власть будет всемерно противостоять попыткам церкви обустраивать по собственному вкусу общественную жизнь.

И, в свою очередь, атеисты и агностики не обязаны делать робкие реверансы при виде жителя нашей планеты с огнем веры в очах. Время гонений на церковь закончилось давным-давно, эти ребята не нуждаются ни в нашей поддержке, ни в нашем сочувствии. Наоборот, быстро в сочувствии, схоже, будут нуждаться те, кто не готов надеть крест на шейку либо хиджаб на супругу, лишь бы их оставили в покое.