Это, наверное, самая страшная тайна современной цивилизации. Мало кому хватит смелости публично заявить: «Хватит голого мяса! Я вовсе не хочу каждый день взбивать пыль на своей или даже чужой постели! И через день - тоже не хочу. Мне уже не интересно смотреть на женщин, потому что с них нечего снимать! Зачем эти сволочи, которые сидят в телевизионном пруду, интернетовом пруду и глянцевом пруду, так любят щекотать меня за яйца?! У меня есть много других интересов и желаний! Товарищ милицейский-полицейский, чего вы стоите, сделайте уже что-нибудь с этими озабоченными. Вы же видите - они нарушают мое право на неприкосновенность».
Стоит только кому-нибудь сказать нечто подобное, как его тут же обвинят в лучшем случае в гомосексуализме, в худшем - в импотенции. А импотенты - это самая дискриминируемая каста. Поэтому никто не говорит. Я первый. Знаете, как страшно?! Вот сейчас зажмурюсь и продолжу.
У меня все нормально. И с мужским здоровьем, и с сексуальной ориентацией, и даже с семьей. Я не маньяк и не ханжа. Я люблю свою жену, причем не только как мать моих детей. Я умею смотреть на хорошую женскую фигуру и желать ее обладательнице достойного жениха, особенно если фигура - не единственное, что девушка может предложить. Я даже могу, глядя на очередной проплывающий мимо кораблик в юбке, вздохнуть о чем-то таком, но только вздохнуть, потому что жена у меня строгая, чуть что - сразу наносит моральный ущерб.
Иногда я езжу в такие командировки, где нет телевизора, интернета и живых женщин, зато хватает свежего воздуха, тишины, деревьев и физических нагрузок. Эти поездки бывают долгими. И каждый раз я удивляюсь одному и тому же: никаких претензий моему организму «основной инстинкт» не предъявляет. Когда нет никаких внешних раздражителей, никто не сверкает кожным покровом, то половое уходит на второй план, уступая место человеческому.
Однажды я оказался в психушке и разговорился там с главврачом. Так получилось, что эта больница была вынуждена делить территорию с монастырем, поэтому интервью быстро перекинулось на тему воздержания: что это - норма или отклонение?
Ответ медицинского работника, который, несмотря на близость к монастырю, был далек от воцерковления, меня поразил. Он, то есть она сказала примерно следующее: потребность человеческих особей в сексуальном общении на сегодняшний день чудовищно преувеличена. Тот уровень сексуальности, который задается информационным пространством как норма, свойственен разве что людям больным, причем не только психически. Сексоцентризм сознания характерен, к примеру, для первой стадии туберкулеза, некоторых кожных заболеваний и даже проказы. Не говоря уже о том, что исключительно сильная потребность в сексе наблюдается у большинства пациентов психиатрических клиник.
- То есть творчество Высоцкого в той части, где «главврач Маргулис телевизор запретил», медицински верно?
- Это притом, что во времена Высоцкого был совсем другой телевизор. Мне даже страшно подумать, что будет с нашей маленькой больничкой, если хотя бы на час мы будем включать его в вечернее время. Про психическое здоровье тех, кто смотрит телевизор «на воле», я уже давно не думаю. Иначе сама сойду с ума.
После этого разговора я не перестал сидеть перед экраном и монитором, но невольно начал анализировать роль сексуального ингредиента в том информационном продукте, который мы потребляем, а также то, как потом это сказывается на нашем поведении. И пришел к выводу, что образ Ленина времен СССР - это дряблая старушкина грудь, по сравнению с тем, какое место в нашем сознании теперь занимают основные сексуальные символы.
Мы все живем во власти жесточайшей диктатуры. Это диктатура мягкой ягодицы. Диктатура большой груди. Диктатура длинных ног и коротких половых отношений.
Если кто-то хочет продать нам задорого что-нибудь ненужное, то на рекламном плакате он ставит рядом с этим ненужным полуголую бабу - и мы должны тут же бежать в магазин. И бежим.
Если ты хотя бы раз в месяц не снимаешь трусы с какой-нибудь новой женской задницы, значит, ты или нездоров, или не мужик. Нам дают это понять, и мы понимаем.
Рынок психического здоровья захватили недоделанные зигмундовы потомки. Голоса нормальных психиатров тонут в болоте «медийной медицины». «Семя в организме мужчины - это раздражитель, который нужно постоянно выплескивать!». «Регулярная внебрачная половая жизнь - лучшее средство от депрессии!». Любопытная деталь - сами авторы подобных мантр, как правило, имеют полный набор признаков импотенции: лицевой целлюлит, плешивые затылки, внушительные животы. Причина этого, на мой взгляд, в том, что если человек невоздержан, то он невоздержан во всем: в сексе, жрачке, бухле и медийном самолюбии.
А теперь попробуйте поговорить с каким-нибудь мускулистым, подтянутым доктором, у которого в кармане не купленная корочка общественно-дворовой академии, а честный государственный научный статус. Он объяснит вам, что склонность здорового организма к воздержанию - это даже не христианская доблесть, а медицинский факт. Мужчины с прекрасными физическими данными, находящиеся в наилучшей спортивной форме, меньше всего испытывают приступы желания срочно залезть в чью-нибудь постель. В Древней Греции обычным явлением было воздержание атлетов, и в наши дни спортсмены более других сдержанны по отношению к слабому полу.
Сильный, мужественный, состоявшийся мужчина не делает культа из секса, не является его рабом. Наоборот, он хозяин этого инстинкта, он знает, чего он хочет, кого он хочет и просто так своим семенем не разбрасывается. И только человек слабый - физически, психологически и статусно - позволяет себе считать потребность в размножении «основным инстинктом». Только у таких глаза все время рыскают в поисках голой ляжки, а руки постоянно тянутся не туда. Результат такой беспорядочной и бессмысленной сексуальной жизни - обоюдная деградация: и того, кто сверху, и того, кто снизу.
Когда-то очень давно, когда еще можно было мыслить головой, кто-то очень умный сказал: «В мужском организме есть маленький орган, который всегда голоден, если его пытаются удовлетворить, и всегда удовлетворен, если его держат в голоде».
Время быть мужчиной. Настоящим.
Это, наверное, самая страшная тайна современной цивилизации. Мало кому хватит смелости публично заявить: «Хватит голого мяса! Я вовсе не хочу каждый день взбивать пыль на своей или даже чужой постели! И через день - тоже не хочу. Мне уже не интересно смотреть на женщин, потому что с них нечего снимать! Зачем эти сволочи, которые сидят в телевизионном пруду, интернетовом пруду и глянцевом пруду, так любят щекотать меня за яйца?! У меня есть много других интересов и желаний! Товарищ милицейский-полицейский, чего вы стоите, сделайте уже что-нибудь с этими озабоченными. Вы же видите - они нарушают мое право на неприкосновенность». Стоит только кому-нибудь сказать нечто подобное, как его тут же обвинят в лучшем случае в гомосексуализме, в худшем - в импотенции. А импотенты - это самая дискриминируемая каста. Поэтому никто не говорит. Я первый. Знаете, как страшно?! Вот сейчас зажмурюсь и продолжу. У меня все нормально. И с мужским здоровьем, и с сексуальной ориентацией, и даже с семьей. Я не маньяк и не ханжа. Я люблю свою жену, причем не только как мать моих детей. Я умею смотреть на хорошую женскую фигуру и желать ее обладательнице достойного жениха, особенно если фигура - не единственное, что девушка может предложить. Я даже могу, глядя на очередной проплывающий мимо кораблик в юбке, вздохнуть о чем-то таком, но только вздохнуть, потому что жена у меня строгая, чуть что - сразу наносит моральный ущерб. Иногда я езжу в такие командировки, где нет телевизора, интернета и живых женщин, зато хватает свежего воздуха, тишины, деревьев и физических нагрузок. Эти поездки бывают долгими. И каждый раз я удивляюсь одному и тому же: никаких претензий моему организму «основной инстинкт» не предъявляет. Когда нет никаких внешних раздражителей, никто не сверкает кожным покровом, то половое уходит на второй план, уступая место человеческому. Однажды я оказался в психушке и разговорился там с главврачом. Так получилось, что эта больница была вынуждена делить территорию с монастырем, поэтому интервью быстро перекинулось на тему воздержания: что это - норма или отклонение? Ответ медицинского работника, который, несмотря на близость к монастырю, был далек от воцерковления, меня поразил. Он, то есть она сказала примерно следующее: потребность человеческих особей в сексуальном общении на сегодняшний день чудовищно преувеличена. Тот уровень сексуальности, который задается информационным пространством как норма, свойственен разве что людям больным, причем не только психически. Сексоцентризм сознания характерен, к примеру, для первой стадии туберкулеза, некоторых кожных заболеваний и даже проказы. Не говоря уже о том, что исключительно сильная потребность в сексе наблюдается у большинства пациентов психиатрических клиник. - То есть творчество Высоцкого в той части, где «главврач Маргулис телевизор запретил», медицински верно? - Это притом, что во времена Высоцкого был совсем другой телевизор. Мне даже страшно подумать, что будет с нашей маленькой больничкой, если хотя бы на час мы будем включать его в вечернее время. Про психическое здоровье тех, кто смотрит телевизор «на воле», я уже давно не думаю. Иначе сама сойду с ума. После этого разговора я не перестал сидеть перед экраном и монитором, но невольно начал анализировать роль сексуального ингредиента в том информационном продукте, который мы потребляем, а также то, как потом это сказывается на нашем поведении. И пришел к выводу, что образ Ленина времен СССР - это дряблая старушкина грудь, по сравнению с тем, какое место в нашем сознании теперь занимают основные сексуальные символы. Мы все живем во власти жесточайшей диктатуры. Это диктатура мягкой ягодицы. Диктатура большой груди. Диктатура длинных ног и коротких половых отношений. Если кто-то хочет продать нам задорого что-нибудь ненужное, то на рекламном плакате он ставит рядом с этим ненужным полуголую бабу - и мы должны тут же бежать в магазин. И бежим. Если ты хотя бы раз в месяц не снимаешь трусы с какой-нибудь новой женской задницы, значит, ты или нездоров, или не мужик. Нам дают это понять, и мы понимаем. Рынок психического здоровья захватили недоделанные зигмундовы потомки. Голоса нормальных психиатров тонут в болоте «медийной медицины». «Семя в организме мужчины - это раздражитель, который нужно постоянно выплескивать!». «Регулярная внебрачная половая жизнь - лучшее средство от депрессии!». Любопытная деталь - сами авторы подобных мантр, как правило, имеют полный набор признаков импотенции: лицевой целлюлит, плешивые затылки, внушительные животы. Причина этого, на мой взгляд, в том, что если человек невоздержан, то он невоздержан во всем: в сексе, жрачке, бухле и медийном самолюбии. А теперь попробуйте поговорить с каким-нибудь мускулистым, подтянутым доктором, у которого в кармане не купленная корочка общественно-дворовой академии, а честный государственный научный статус. Он объяснит вам, что склонность здорового организма к воздержанию - это даже не христианская доблесть, а медицинский факт. Мужчины с прекрасными физическими данными, находящиеся в наилучшей спортивной форме, меньше всего испытывают приступы желания срочно залезть в чью-нибудь постель. В Древней Греции обычным явлением было воздержание атлетов, и в наши дни спортсмены более других сдержанны по отношению к слабому полу. Сильный, мужественный, состоявшийся мужчина не делает культа из секса, не является его рабом. Наоборот, он хозяин этого инстинкта, он знает, чего он хочет, кого он хочет и просто так своим семенем не разбрасывается. И только человек слабый - физически, психологически и статусно - позволяет себе считать потребность в размножении «основным инстинктом». Только у таких глаза все время рыскают в поисках голой ляжки, а руки постоянно тянутся не туда. Результат такой беспорядочной и бессмысленной сексуальной жизни - обоюдная деградация: и того, кто сверху, и того, кто снизу. Когда-то очень давно, когда еще можно было мыслить головой, кто-то очень умный сказал: «В мужском организме есть маленький орган, который всегда голоден, если его пытаются удовлетворить, и всегда удовлетворен, если его держат в голоде». Время быть мужчиной. Настоящим.
