Обычные герои — актеры, дизайнеры, модели, режиссеры, спортсмены. Знаменитые, недостижимые, профессиональные, иногда своенравные и странноватые. Но постоянно те, кто принуждает наши сердца биться. побывал в гостях у лечебной семьи БОКЕРИЯ, которые делают это в буквальном смысле.
«А можнож я эти туфли померяю?» — старшая из дочерей Бокерия, Екатерина, приехала на съемку заключительней и здесь же стала избирать наряды. «Ну, их теснее решила надеть ваша сестра», — боязливо пробует перечить стилист Рената. «Да вы не беспокойтесь, я лишь померить!» — и, желая обувь подходит образцово, Екатерина со вздохом отдаёт туфли сестре Ольге. «Мы и в детстве из-за одежды не бранились, — признается Екатерина. И прибавляет: — Просто у нас размеры были разные». Лео Антонович Бокерия пригласил на съемку в Бакулевский центр. Собрать здесь всю семью оказалось проще, чем дома. Сам Лео Антонович проводит здесь великую часть дня. Пока жена Лео Антоновича, Ольга Александровна, выяснит у визажистов, какой будет мейкап, дочери по очереди вращаются перед папой, выясняя его воззрение о платьицах, которые мы принесли на съемку. «Подойди-ка ближе. Элегантно, — восхваляет Екатерину Лео Антонович. — А вот здесь надобно немножко сбросить», — прибавляет, пытаясь ухватить старшую дочь за несуществующую излишнюю складку. «Папа не так издавна сбросил фактически 10 кг, — объяснит позднее Ольга. — Теперь держит себя в форме. И нас заодно». Ольга смотрится взыскательнее и серьезнее(глядит за временем, поторапливает фотографа — у отца впереди еще несколько встреч), держит ситуацию под контролем. Екатерина же, против, шутит, стреляет очами и репетирует позы для съемки. В общем, сходу понять, кто старшая, а кто младшая, постороннему трудно. Тем наиболее что в пребывании отца их обеих, взрослых дам, одна из которых кандидат наук, а 2-ая — доктор, почему-либо охото именовать девченками. «Девочки меряют туфли», «девочки изменяются платьями». Неподошедшая одежда и обувь падает на громадного плюшевого льва, лежащего у стола. Просторный кабинет Лео Антоновича подсказывает музей капитал-шоу «Поле чудес»: на полках и подоконниках дипломы, фальшивки с благодарственными надписями, фото и макеты сердца. И львы, которых даруют водящему кардиохирургу России. Плюшевый, который глядит на входящих в кабинет, — любимый, потому что его почитают внуки Лео Антоновича, зверька можнож тискать или оседлать, придя в гости к дедушке. Соня, дочка Ольги, была не совсем лишь в кабинете Бокерия, но и в операционной. Она еще в два года решила, что будет доктором — как дед. А в 6 произнесла маме, что желает побывать у дедушки на операции. «Я ее одела, встала рядом. Места там не чрезвычайно много, — вспоминает опыт Ольга. — Подумала, превосходно, пусть она стоит одна, а я буду глядеть снаружи, чтоб не мешать». Для деда же пребывание внучки на операции было в некой ступени сюрпризом. «Ольга произнесла, что приведет дочку, но не произнесла когда. И вдруг, теснее на операции, я смотрю — стоит человечек и чрезвычайно пристально глядит за операцией. Личико малюсенькое, вся укутанная, в маске. Я был поражен: она отстояла часа полтора, не шелохнувшись». Больше поражает, что шестилетняя девченка не обмерла от кошмара при виде вскрытой грудной клеточки. «Это вообщем чрезвычайно занимательный парадокс, — изъясняет Лео Антонович. — Лет 30 назад меня пригласили в Очамчиру, город, где я родился, — меня избрали знатным гражданином. Полный зал народа, и все меня знают как малюсенького мальчугана — приехал здесь, подумаешь!Я решил показать им учебный 20-минутный кинофильм про аритмию сердца, это была новенькая тема, мы за нее получили Государственную премию. Включаю кинофильм: хирург берет скальпель, делает надрез, возникает кровь. Южане — люд чрезвычайно эмоциональный: девушки запричитали и начали выбегать из зала. А за ими и мужчины!Потом теснее грудную клеточку развели, видно сердечко — вновь полный зал. Человеку трудно глядеть, когда делается разрез, возникает кровь. А позже теснее не осознаешь, что это реальное сердечко, которое доктор остановил».
НЕЖЕНСКАЯ ПРОФЕССИЯ
«Соня сейчас постоянно разговаривает, что желает быть, как дедушка», — смеется Ольга. Лео Антонович и сам будет рад, ежели внуки выберут медицину: «Надеюсь, все будут докторами!» Правда, старший, Антон, до 13-ти лет грезивший о кардиохирургии, пару годов назад раздумал. Хотя время есть еще. «Старшая дочь тоже длинно колебалась, куда пойти, пока с ней фундаментально не поговорил папа, — вспоминает Ольга Александровна. — Спросил ее: «Ну кого ты знаешь в дипломатическом мире?( Она тогда мыслила пойти в МГИМО.)А в медицине ты человек собственный. На этом разговор и закончился». Спустя два года Ольга со хохотом требовала: «Пап, ну ты меня-то на беседу вызови!»
«Я бы не желал, чтоб моя любимая София стала кардиохирургом, как я, — признается Лео Антонович. — Сейчас эту тему активно обговаривают в Америке — там много дам в хирургии. Недавно я был на съезде южноамериканской ассоциации докторов, где 66 тыщ членов и заключительным президентом была дама. Там пришли к выводу, что даме стать выдающимся кардиохирургом фактически невероятно!По беспристрастным причинам: кардиохирургу надобно иметь учителя, который вас всему учит, вы его сменяете по ночам, по выходным. Вы становитесь его тенью. В данном варианте дама или обязана стать любовницей, или будет считаться такой. Если будет считаться, то шеф постарается ее недалеко не подпускать, чтоб не разрушать семью. Моя специальность — каторжный труд!У меня в день 4–5 операций. И ты не можешь делать 1-ый час операции с одной скоростью, а 2-ой час — с иной, твои события в протяжении 12 часов обязаны быть схожими. И я, к примеру, никогда не делаю перерыв, не ем, не пью. И постоянно мыслишь, мыслишь. После операции: «Все ли нормально?», «А как пациент будет пробуждаться опосля наркоза?» Когда он пробудился: «Не присоединилась какая-нибудь инфекция?» и т.д. И чем больше оперируешь, тем больше у тебя вопросцев к себе. Кардиохирург обязан разбираться в физике, полимерах, механике, гидравлике. Поэтому ни внучке, ни хоть какой иной девченке я не рекомендую становиться кардиохирургом. Чем занимается Ольга, Екатерина — да. А кардиохирургом — не надо».
ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО
«Я постоянно желала стать доктором, как папа, — признается позднее Ольга, когда мы, окончив съемку, отправляемся пить чай в ее кабинет. — А папа разговаривает: «Тебе не надобно!» Ну я покорная девченка, вульгарна в кардиологию». — «А я не совещалась, не уверена, что вообщем это надобно делать, — подхватывает Екатерина. — Когда я поступила, папа разов за месяц задавал вопросец: «Кем будешь?» И я каждый разов отвечала: «Не знаю». Он все дивился: как можнож — не знать?А позже я оказалась на цикле ребяческих хворей, пришла в отделение новорожденных… И вот когда папа задал мне опять вопросец, я ответила: «Неонатологом». «Боже мой, какой кошмар!Вот с этими, маленькими, работать?» — произнес папа. Но все вопросцы отпали. А я вообщем не разумею, как можнож заниматься кем-то, не считая маленьких». — «А я, опосля того как у меня родились детки, — врубается Ольга, — прошла по нашей поликлинике и расплакалась. Потому что, когда я вижу больного малыша, у меня это все экстраполируется на собственных деток. Поэтому детками, как пациентами, я занимаюсь с великим трудом. И позже, хоть какой человек благороден быть вылечен, почему лишь детки?» Ольга и Екатерина начинают оживленно спорить, как будто рядом нет журналиста, будто они не виделись несколько лет и сейчас надобно столько всего обсудить. От общих вопросцев здравоохранения мы переходим к профилактике кардиозаболеваний, обговариваем передачи про «врачей-убийц», из-за которых люди прекращают веровать экспертам и «лечат рак четвертой стадии акульими плавниками!», и профессиональную деформацию, из-за которой сначала подмечаешь в человеке не цвет глаз, а одышку. Сестры сознаются, что в семейном кругу изредка обговаривают мед трудности, больше ребяческие. Потом обе жалуются, что из-за работы малюсенько видят деток. «Прихожу на работу рано, ухожу поздно, вечерком звоню, узнаю, что происходит с моими пациентами, в субботу, воскресенье мне могут позвонить дежурные лекари и сказать, что есть трудности, — эмоционально ведает Катя. — И все одинаково я занимаюсь тем, чем желала. И разумеете, чудеса есть!Вот в прошлую пятницу был превосходный день, заключительный рабочий день. Любой человек планирует, что он впору уйдет с работы, с детками посидит, в кино сходит. Точно так же мы планировали день на работе. А в три дня к нам поступил ребеночек, который просто помирал, еще 2–3 часа, и он бы погиб. И так случилось, что мы все были на месте, в этот момент работал ультразвуковой аппарат, я позвонила в институт Бакулева, там доктора еще были на месте, не было «пробок», «Скорая» приехала сходу. И фактически через час ему сделали операцию. Это волшебство!И все. Понимаете, 3400 граммов, толстенький, хорошенький мужичок. Он будет бежать, скакать, играться в футбол и никогда не выяснит, какая была пятница у меня, у того доктора, у его родителей. Но вновь же, ворачиваясь к все той же профилактике, — вдруг сама прерывает собственный патетический рассказ Екатерина, — о дилеммах обязано было быть знаменито до его рождения. Так, чтоб он родился и в безмятежном состоянии переехал к докторам, которые его бы планово прооперировали».
Ольга и Екатерина вновь начинают бурно обговаривать друг с ином финансовую сторону работы лекарей, также что им в семье бы понадобился пластический хирург(«Когда нам будет лет по 50–60, необходимо будет «подтянуться» и опять сняться для », — смеется Ольга), ставят диагнозы команде, обговаривают, что превосходно бы покупать отцу пальто, вроде того, что было на съемке: Лео Антонович смотрелся в нем роскошным итальянцем. Пальто вправду чрезвычайно подошло. Правда, зеленоватый хирургический костюмчик смотрится на Лео Антоновиче не ужаснее. Снова переодевшись в него опосля съемки, невзирая на то что поджимала последующая встреча, водящий кардиохирург России отыскал время, чтоб проститься с каждым из нас, сказать спасибо — вправду сердечно. «Я живая легенда?— сопровождая нас, усмехался Лео Антонович. — Да я вас упрашиваю!Считается, что детям знаменитых жителей нашей планеты время от времени мешает фамилия. Мои дочери замужем, но оставили девичью фамилию. Мне это чрезвычайно приятно».
Фото: Слава Филиппов