Что такое теперь Дубай и Мальдивы? Или тот же Таиланд. Все это общее место, банальность, даже некоторая пошлость. Этим никого не удивишь. И, скажу по секрету, даже сам сильных впечатлений не получишь. Был я в Дубае, положим. Дорого, жарко и неинтересно. Просто одинаковые небоскребы без счету. Понятно, что все они немного разные, у одного крыша наискосок, у другого она куполом, у третьего конусом. Но по сути — совершенно искусственная местность посреди ничего, то есть пустыни. Русскому глазу на такое смотреть — только наводить в душе уныние.
Другое дело — русский Север. Холодно, тоже, в общем, дорого, и очень интересно. А главное, как-то близко сердцу. И даже воспринимается как некоторое достижение. Слетать-то до Дубая на двухпалубном А380 каждый сможет. А вот ты решись-ка проехаться по Кольскому полуострову в полярную ночь по заметаемым дорогам километров пятьсот в поисках полярного сияния, или встречи с саамами, или свежайшего морского ежа.
Вот я и решился. Честно скажу, я турист ненастоящий. Не из тех, кто спит под открытым небом, грызет зубами закрытые консервы, питается кореньями и добывает огонь из воды. Я простой москвич со всеми присущими нам претензиями. Люблю комфорт, но чтоб покалывало.
Мурманск оказался городом вполне комфортным. Гостиницы почти все переполнены, а те, где есть места, критику выдерживают с трудом. Но белье чистое, вода горячая, по голове не бьют, и то хорошо. Дело в том, что Мурманск на туристов никогда рассчитан не был. Его начали строить в 1916 году как порт стратегического назначения, чтобы обеспечить логистику между Россией и ее союзниками в Первой мировой войне. Ничего построить не успели, настала революция, потом вторая, потом гражданская война. Но порт все равно был нужен — незамерзающий порт за полярным кругом. Город, в общем, строился как рабочий. Бараки и домики — лишь бы как расселить портовых рабочих, строителей, моряков. Дальше случилась война и город практически разрушили — что было, то сгорело, остались только печные трубы, которым посвящен монумент в центре. Считается, что больше бомб упало во время войны только на Сталинград. Но порт выстоял. А уж после Великой Отечественной войны началось настоящее строительство, и тогда в Мурманске появился советский ампир. Довольно сглаженный, простой, но все же разнообразящий городской облик. А дальше просто застройка как в любом микрорайоне 70-80-х годов — пятиэтажки, девятиэтажки, двенадцатиэтажки. Не сказать чтоб это было красиво, но в этом чувствуется простая и честная функциональность города с предназначением главного северного рубежа страны.
Сердце города — огромный порт с кранами и верфями, с ремонтными доками, маяками и подъездными путями. В поле зрения всегда будет несколько гигантских сухогрузов и атомный ледокол. Россия, собственно, единственная в мире страна, обладающая атомным ледокольным флотом. Эти ледоколы необходимы для прохода кораблей по Северному морскому пути, а потому экономически совершенно осмысленны. Местные говорили, что как-то в профилактических целях порт закрыли на несколько дней и остановили там все работы. Было ощущение, будто сам город умер: не стало этого привычного портового шума, создающего ощущение жизни.
Постоянно холодно, даже если всего-то –5.
Влажность, ветер и удивление тому, как здесь живут люди. Это удивление тут же сменяется восхищением — вот же, живут, и строят, и работают, и любят, и учатся, и детей рожают.
Зимой здесь почти всегда темно, зато летом почти всегда светло. Но зима длинная, а лето короткое.
В нескольких километрах от Мурманска стоит поселок Кола. Для мурманчан слово «кола» — это в первую очередь название реки, во вторую — название поселка, а уж все остальное потом, как-нибудь. Само название «Кольский» и происходит от этого «Кола», что то ли на саамском означает «золотая река», то ли восходит к финно-угорскому «рыбная река». Золота тут не видно, а вот рыбы действительно полно. И в реках, и в озерах, и в Баренцевом море.
У Колы самый трогательный флаг — на нем изображен чудо-юдо-рыба-кит, но с мордой то ли кота, то ли домового. Понятно, что здешние места тесно связаны с китами, но тут кит с чешуей, потому что люди, которые этот символ придумывали, не знали, что киты — млекопитающие.
В любом местном ресторане, а их в Мурманске много,
подадут свежую рыбу, гребешки и ежей. Причем все это будет именно свежее, а не размороженное. И относительно недорогое. После ужина, ближе к ночи, нужно ехать на поиски полярного сияния. Это может занять сколько угодно времени. От сорока минут до пяти часов. Гиды, которые занимаются этим профессионально, мониторят облачность и направление солнечного ветра, постоянно списываются между собой, выясняя, кто где и что видел этой ночью. Эти же гиды, отъехав километров пять от Мурманска, шутят, что здесь — первая китайская остановка. Сюда недобросовестные экскурсоводы привозят наивных китайцев. Вроде ехать недалеко, а деньги те же. И говорят, вот теперь уж как повезет, сияние — дело такое — может, появится, а может и нет. Как правило, не появляется, но китайцы у природы добавки не просят.
А я сияние видел. Точнее, фотографировал, потому что глаз его почти не чувствует, а вот современные матрицы в фотокамерах смартфонов — еще как.