Мне нечего надеть!

Мне нечего надеть! Наверное, любая дама желая бы разов в жизни с досадой отмечала: ей абсолютно нечего надеть. Причем констатация этого факт никак не связана с настоящим количеством и качеством вещей в гардеробе. О чем мы на самом деле желаем сказать, досадуя на нехватку нарядов? Лиза Золотарева Кристине 25 лет. Она стройна, эффектна, одета по заключительней моде – и все таки уверена, что ей «нечего надеть»!«Я маюсь с данной неувязкой каждое утро», – признается она. И маловажно, что ее шкафы еле закрываются: «Было время, когда я просто не могла пройти минуя открытого бутика, а войдя, не могла остановиться… Когда долги в 5 разов превысили мою зарплату, пришлось опускаться с небес на землю». Сегодня с импульсивными покупками для нее покончено. Но ужас «нечего надеть» остался. «Думаю, это чувство сродни ужасу «мне нечего сказать» либо «сказать не то», «что-то ляпнуть»: сходственно тому, как в нашем языке есть верховодила, в одежде есть дресс-коды», – раздумывает культуролог и историк моды Людмила Алябьева. Сказать – но о чем?«Об отношении к своей женственности, которое постоянно влияет на то, как мы воспринимаем нашу наружность, – изъясняет психолог Лидия Тайб(Lydia Taieb)*. – И таковая неувязка может появиться во всяком возрасте и не имеет значения при каком уровне доходов». Значит, она знакома лишь дамам?С одной стороны, подсказывает психолог, «быть благовидно одетой» для дам постоянно означало «привлекать противоположный пол», и эта ассоциация передается из поколения в поколение. Но с иной стороны, сейчас мужчины придают больше значения своей внешности… «В этом смысле им свойственны еще великие ужасы!– уверена Людмила Алябьева. – Здесь они еще консервативнее, чем дамы, которые склонны к экспериментам и в гардеробной, и со своей наружностью в целом. Вспомним, к образцу, эру эмансипации, появления так именуемой Новой Женщины: тогда выбор парней и победное шествие по планете делового костюмчика были во многом соединены с мужским ужасом «показаться забавным, недостаточно мужественным…» Но тогда почему отчаянное «Нечего надеть!», обычно, звучит из дамских уст? Легкость главнее всего в наших отношениях с одеждой: пусть лишь тело диктует ей верховодила игры! Папа, мама, я С ранешнего юношества девченка выстраивает свой образ, видя свое отражение в очах отца. «Именно от отцовского дела, внимания, восхищения и помощи во многом будет зависеть ее способность ощущать себя женственной, симпатичной и в самом широком смысле благородной любви», – изъясняет Лидия Тайб. Этот мужской взор тем наиболее главен, что он подсобляет будущей даме внутренне отделиться от мамы, «служит охраной от чувства материнского всемогущества, подсказывает девченке, что на самом деле она – отдельная личность, не таковая, как ее мать». Кроме того, в так именуемый «эдипов период» она будет проводить на папе свои 1-ые опыты соблазнения: ее пробы будут отвергнуты, и позднее это дозволит ей полюбить иного мужчину. Взгляд мамы для нее не наименее главен, но роль его абсолютно другая: «Между ими будто следует игра зеркал. В виде мамы дочь обретает элементы своей женственности, выражением которой обязательно служит и одежда. А мама, со своей стороны, проецирует на дочь отношение к собственному наружному облику, которое воздействует на ее женскую самореализацию». Так, к образцу, девченка, чья мама очень обеспокоена своей наружностью, в дальнейшем будет склонна придавать преувеличенное значение собственному гардеробу. «Если вдуматься, взор, которым мы глядим на себя в зеркало, нам практически не принадлежит, – продолжает Людмила Алябьева. – Скорее он отражает наше видение того, как будут глядеть(либо глядели)на нас иные люди. Поэтому и одеваемся мы по большей доли для иных: непосредственно им мы являем свои тела, облаченные тем либо другим образом». От идеала к реальности Волнения перед раскрытым платяным шкафом кажутся вздором… желая на самом деле так нам о себе подсказывает наша глубинная потребность в самоосознании. Оно и рождает колебание в себе – от легкого беспокойства до истинного мучения. Так, 32-летняя Ника состоит в довольно невыносимых отношениях со своим гардеробом: «Это постоянно следует от моего настроения – ежели его утром нет, я не найду ни единичной вещи, которая могла бы меня устроить. Утешаюсь я тем, что «для защиты» натягиваю джинсы и свитер, которые ношу, пока не куплю себе что-нибудь новое. Новую вещь я надеваю как новейший панцирь – и это придает мне сил». Ника прибавляет, что выросла в семье без отца и ее, «если вспомнить, с юношества никто не именовал по-настоящему красивой». Некоторые дамы не сами носят одежду – напротив, это она их «носит», подмечает Лидия Тайб: «В таковых вариантах легкость в отношениях с одеждой, игровой нюанс пропадают: на вещи возлагается задачка, которая их превосходит. С их поддержкою дама полагается стать кем-то другим, утешить искреннюю боль, упрятать свои истинные чувства за маской, воплотить некоторое образцовое представление о себе…» Но раскрытый шкаф отдаёт к действительности, и поход в магазин за новеньким нарядом далековато не постоянно решает делему. «Бывает даже напротив: покупка усугубляет настроение, потому что мы ощущаем, что в очередной разов попали в ловушку, – разговаривает Людмила Алябьева. – Ведь реклама либо популярные журнальчики так длинно пробовали нам навязать чувство нашей неполноты, неполноценности без некий конкретной вещи – а оказывается, что и с ней жизнь абсолютнее не становится!» Одежда связывает нас и наше тело с наружным миром. В периоды физических конфигураций(подростковый возраст, беременность либо менопауза)у дамы изменяется отношение к себе, и это отражается на ее гардеробе. «Смена гардероба – читай языка, наречия – часто и вызвана таковыми ключевыми периодами в жизни, – продолжает Людмила Алябьева. – В переходные моменты мы можем ощущать неуверенность необыкновенно остро: засмеют одноклассники; ошибочно усвоют сверстники… Многие дамы опасаются ворачиваться на работу опосля декретного отпуска из ужаса «не попасть в точку», «выпасть из обоймы». «После рождения дочери я стояла перед шкафом в полной растерянности, – вспоминает 36-летняя Елизавета. – Большой животик исчез, я даже практически не поправилась – просто не в состоянии была надеть свои «прежние» вещи. Я не узнавала себя и вопила. Может быть, я оплакивала ту беззаботную молодую даму, которой была ранее. И которую полюбил и желал мой супруг.» Облик желания Мужской взор, желание – вот что еще укрывают наши дела с одеждой. Будут ли еще меня обожать в этих «старых» вещах?Буду ли я по-прежнему желанна, ежели надену то же самое?Проекция наших страхов, «одежное замешательство» выдает и нашу тревогу о том, что амурное чувство может устареть, «износиться»… «Одежда, будто 2-ая шкура, не совсем лишь покрывает наше тело, но и дотрагивается его, служит проводником меж нами и нашим партнером, – приводит сопоставление Лидия Тайб. – И означает, ее задачка – опять и опять делать даму объектом желания, вызывать страсть. А в итоге – и обнажать даму!» По воззрению Людмилы Алябьевой, «самое главное в наших отношениях с одеждой – это непосредственно легкость. Когда не мы существуем для вещи, а вещь существует, живет, изменяется для нас. Когда не одежда диктует телу, каким ему быть, но оно само диктует одежде верховодила игры!» Иными словами, чем посильнее в нас чувство своей целостности и полноты жизни, тем проще и радостнее будут дела с нашей одеждой. * L. Taieb, E. Ricadat «Rien a me mettre, le vetement, plaisir et supplice»(Albin Michel, 2012). Взять за основу Эксперт моды Эвелина Хромченко, водящая программы «Модный приговор» на Первом канале ТВ, дает нам провести ревизию собственного гардероба и убедиться, что он включает в себя 25 базисных предметов одежды и аксессуаров, которые постоянно придут на помощь в момент, когда нам не хватает воодушевления. Вот эти вещи. Бежевое двубортное пальто; тренч темный либо цвета хаки; блуза, которая подсказывает белоснежную мужскую рубаху; майка; футболка; тельняшка; кардиган либо джемпер темного, бежевого либо сероватого цвета; темный брючный костюмчик; синие джинсы; юбка-карандаш; темное либо сероватое платье-футляр; коктейльное платьице; туфли на шпильках телесного либо темного цвета; босоножки; «балетки»; кеды; малюсенький клатч; сумка размером с книжку на цепочке либо ремешке; довольно великая сумка с 2-мя ручками; ясный платок расправе; пашминовый палантин; длинноватая нитка белоснежного жемчуга; железные часы в мужском стиле; очки-«авиаторы»; широкий пояс, который просто дозволит перевоплотить офисный набор в вечерний. Записала Ольга Мурадова Одежда для праздничка: анализ по Юнгу