Трогательная история.
– Когда срок ставят? – спросила мама, с любовью глядя на округлую фигурку дочери.
– Пятого, нехотя ответила Катя.
– А малышка возьмет и родится первого, усмехнулся муж. – Вроде как подарок к празднику!
– Пусть только попробует, – пробурчала молодая мама и всхлипнула.
Праздник весны
С детства она обожала этот день. В детском саду, готовясь к нему, увлеченно клеила бумажные флажки, в школе с радостным снисхождением слушала пение одноклассников. Это был день весны: солнце уже светит изо всех сил, и ты знаешь, что скоро все вокруг начнет зеленеть и щебетать. И Димка, мальчик ее мечты, в которого она была влюблена чуть ли не с пяти лет, признался ей в любви именно первого мая.
Они с Катей уже пять лет как были вместе; три года как поженились. И отмечали обычно не день свадьбы, а тот день, когда «все решили» – непременно заранее планировали на это время отпуск, заказывали билеты и летели куда-нибудь к морю и солнцу. Кате вообще казалось, что идеальная жизнь – это они с Димой вдали от всего света.
Пока врач из женской консультации не подтвердила, что месяцев через девять их будет трое.
Должна радоваться
– Здорово! – сказал Дима, услышав от Кати новость. – Неожиданно немного, конечно, но все равно здорово! Поверить не могу – я буду папой!
– Слушай, – Катя устало присела рядом с ним, – мне кажется, я пока не готова.
– Я тоже, – с готовностью согласился Дмитрий. – Но раз ты уже беременна… Неужели ты не рада?
– Честно? – Катя подняла на него глаза. – Не очень. Я совершенно не чувствую никакой радости. Мне только немного страшно.
Муж обнял ее за плечи.
– Не бойся, – тихо сказал он. – Я с тобой.
Безумный мир
С мамой Катя была откровеннее и жестче.
– Я не хочу никакого ребенка, – говорила она, глядя в пол. – Ну не чувствую я себя матерью. Может, я вообще для этого не создана.
– И что ты хочешь сделать? – тихо спросила мама.
– Ну… убедить Диму, что нам этого не нужно, пойти к врачу и…
– А ты отдаешь себе отчет в том, сколько женщин все бы отдали, чтобы быть на твоем месте?
– Ой, мам, ну что за глупости? – отмахнулась Катя. – На каком моем? Быть беременной и не хотеть рожать?
– Так, знаешь что? – твердо сказала мама. – Не делай этого, поняла? Не хочешь ребенка – и не надо. Я сама его воспитаю.
– С ума вы все сошли, что ли? – прошептала Катя.
К врачу она не пошла. Машинально передвигалась, ела, пила. Все ждала ухудшения самочувствия, но пресловутые ужасы токсикоза так и не пришли.
Как-то раз Катя явственно почувствовала, что кто-то легонько подталкивает ее изнутри, сказала об этом мужу – и тут же об этом пожалела: Дима принялся скакать, как раненый лось, затем приложил к ее животу руку и стал уговаривать незримого младенца «поздороваться с папой».
– Сумасшедший дом, точно, – проворчала Катя.
Кого ждем?
«Мальчик или девочка?» Этот вопрос Кате уже начал сниться, так часто все кому не лень его задавали. «Кого ждете?» Кате больше всего хотелось ответить – никого. Тот, внутри, толкался все ощутимей; иногда было даже больно. «Ну и что ты делаешь? – шепотом говорила ему Катя. – Еще не родился, а уже дерешься со мной. Хорошенькое начало».
– Хотите знать, наверное, кто там? – с энтузиазмом спросила ее молоденькая докторша во время УЗИ.
– Да не особенно, – честно ответила Катя.
– Я могу ошибаться, конечно, но, по-моему, девочка.
В Катиной голове тут же возник образ: она, молодая, красивая, идет по улице, цокая каблуками, а сзади бежит хнычущее создание в юбочке и с косичками. «Мама, вытри мне носик! Мама, я хочу мороженого! Мама, я упала!» - канючит создание, и все прохожие с жалостью смотрят Кате вслед.
– Жизнь закончилась, – сказала она и заплакала.
Моя прелесть
Это был ее день, несмотря ни на что. Живот за последние недели здорово вырос и мешал передвигаться, постоянно хотелось есть, щиколотки отекали – и все же Катя планировала провести первое мая с шиком и блеском. О дальних поездках не могло быть и речи, зато она уговорила Диму заказать столик в ресторане.
Утром заветного дня Диму разбудил голос жены.
– Ты что? – зевнул он. – Четыре утра, спи давай!
– Неужели ты не можешь немного подождать? – говорила Катя, обращаясь вовсе не к Диме, а к собственному животу. – Почему именно сегодня? Ну посиди там еще немного, хоть сутки, что тебе стоит?
– Началось?! – ахнул Дима, хватаясь за трубку телефона.
– Нет! – крикнула она и тут же застонала, схватившись за живот.
По пути в роддом у нее отошли воды. Акушерка, оценив ситуацию, всплеснула руками – и Катю повлекли на кресло («Не вздумай садиться – сядешь на голову ребенка!»). Велели тужиться, но Катя совершенно не понимала, как это нужно делать, и с каждой потугой у нее помимо воли выходил душераздирающий крик. И вдруг внезапно стало тепло и легко – и откуда-то донесся до нее нежный жалобный плач.
– Девочка, – выдохнула она.
– Какая девочка, мамаша? – насмешливо сказала акушерка, протягивая к ней младенца. – Ну-ка посмотрите на него.
Это был мальчик. Это был лучший в мире мальчик. Он, зажмурившись, открывал ярко-красный ротик и – нет, не кричал, а, казалось, тихонечко звал маму. А потом вдруг умолк и открыл темно-синие глаза.
– Дайте, – попросила Катя. И мальчика положили на ее живот. У него была мокренькая голова с короткими темными волосиками, тонкие ручки с длинными пальчиками. Акушерка помогла ему взять грудь, он легонько почмокал и закрыл глазки.
– А теперь взвешиваться, – весело сказала акушерка.
– Не дам, – отрезала Катя.
– Мамочка, вы что? – изумилась та. – Нужно же измерить, показать педиатру…
Катя осторожно дотронулась до сжатого кулачка ребенка.
– Это мой мальчик, – сказала она. – Не дам. Это моя радость. Моя прелесть!
И поцеловала сына в сморщенный лобик.