После того как фотограф Арабелла Картер-Джонсон и ее муж догадались, что у их дочки Айрис Грейс — аутизм (потом диагноз подтвердили специалисты), они испробовали множество способов, чтобы помочь 2-летней девочке научиться контактировать с другими людьми и говорить. Дома была создана специальная сенсорная среда — а вот детский сад "не пошел", не дала результата и терапия при помощи собак и лошадей. Зато рисование красками превзошло все ожидания — ребенок с аутизмом расцветал на глазах. Вот как это начиналось.
Рисование меняет ее
...Я задвинула столик под кухонный стол, чтобы дать картине высохнуть, и вытерла пол. Занятие получилось весьма активным, и крошечные брызги краски виднелись буквально повсюду.
Потом я услышала шум ворот. Когда Пи Джей вошёл на кухню, Айрис всё ещё вертелась там. Она встретила его улыбкой, взяла за руку и потянула к своему столику.
— Айрис, что ты задумала?
— Давайте-ка я его вытащу. — Я снова вытащила столик на место, и Айрис поделилась своей радостью с отцом, показав ему все до единой белые точки и волны.
Пи Джей выглядел ужасно гордым.
— Они и впрямь удивительные, ты не находишь?
— Да, но ведь все родители думают так о рисунках своих детей. Я согласна, что они особенные, но вдруг это только нам так кажется?
Весь вечер мы проговорили о картинах дочери, о том, почему ей так нравится рисовать, как легко с ней общаться, когда она рисует, как это меняет её. И чем больше мы говорили, тем сильнее воодушевлялись. Как же здорово сосредоточиться на чём-нибудь положительном, а не на очередной проблеме!
В отличие от многих других занятий, которые заканчивались тем, что дочка меня отталкивала, теперь Айрис наконец-то захотела, чтобы я была рядом с ней на кухне. Я стала частью процесса, помогая составлять цвета, которые ей хотелось получить. Пользовалась шансом проговаривать как можно больше слов, и Айрис охотно отвечала.
Катящиеся мячики, акрил, март 2013
На следующее утро пришла мама с угощениями и вазой цветов на кухонный стол. Пи Джей услышал шум от ворот и тоже заглянул к нам, чтобы устроить перерыв. Мы переглядывались и улыбались. Айрис рисовала за своим столиком, размывая синий и красный так, что в некоторых областях получался розовый, а в других — фиолетовый. Мы слышали, как она сказала "мяч", обмакнув кисть в белую краску и прижав её к бумаге. Провернув кисточку, дочка нарисовала в дальнем правом углу круг, и ещё один — ближе к середине. Протащила кисточку по бумаге, рисуя белый поток.
Пока мы пили чай, мама разговаривала с Айрис возле её столика. Дочка никого не отталкивала, наоборот, казалась довольной и гордой своей работой. Мы с Пи Джеем наблюдали за ней, не веря своим глазам. Наша девочка стала такой смелой, напористой и уверенной в себе: она знала, чего хочет и как нам это показать.
Мы с Айрис быстро втянулись в этот новый ритуал. Я знала, когда ей требовался очередной чистый лист бумаги: она тянула за края изрисованного, чтобы его убрали, и бежала в кабинет за следующим. Я вытаскивала кружки и готовила краски. Всё организовав, приступала к другим кухонным делам, но оставалась под рукой, если понадоблюсь, или выполняла функции логопеда.
Техника Айрис постоянно развивалась: дочка экспериментировала со всевозможными инструментами, домашней утварью и материалами, составляла собственные цвета, макая кисти из кружки в кружку, двигаясь собственным путём и постоянно изучая, что получается.
Иногда мы не знали, где у очередного творения Айрис низ, а где верх, потому что она рисовала со всех четырёх сторон стола. В таких случаях мы усаживали дочку на стул, а я поднимала картину. Пи Джей спрашивал: "Этой стороной?". Потом я поворачивала картину. "Или этой?" Айрис либо хмурилась, либо немного пританцовывала: простой, но эффективный метод, который не раз нас выручал.
Наша малышка, раньше поглубже забивавшаяся на диван с книжками, пританцовывала теперь в сердце дома, в окружении красок.
Авторская статья