Новый колумнист «Дорогой редакции», мама годовалой Амелии Лена Аверьянова делится своим чувством медли в материнской системе координат.
Когда я была беременна, меня упекли в дородовое отделение, поэтому что я всем надоела. Я надоела собственному доктору, которая не могла дождаться, когда же я теснее в конце концов рожу. Я надоела самой себе, поэтому что мне было тяжело завязывать кеды и вообщем шевелиться. Я надоела всем своим приятелям и родственникам, которые теснее две с половиной недельки каждодневно названивали мне с вопросцем «Когда?». Только мой супруг оставался безмятежным, но он у меня вообщем золотой человек.
В дородовом я тоже успела всем надоесть, поэтому что рождать я не торопилась и там, где, казалось бы, сами стенки вроде бы намекают на то, что ну, мама, пора. Я шарахалась из угла в угол, таская собственный животик на свидания с супругом(через окошечко!) и поедая невкусную столовскую пищу. И вот в один из таковых дней к нам пришла бабулечка-врач и масса ее студентов, которым, очевидно, обещали показать живых беременных.
Она подошла ко мне совместно с выводком собственных подопечных и спросила, можнож ли меня потрогать, слушать и поспрашивать. Я согласилась – делать все одинаково было нечего, не рождать же, в конце концов. Бабуля, человек очевидно суперопытный, нагнулась к моему животику и спросила: «Мальчишка?». Я произнесла, что нет, дескать, напротив. А она мне ответила: «Какое благовидное сердечко!Будет она у вас страшно шустрая». И понимаете, что?Как в воду смотрела. Это она рождаться не торопилась, а вот позже началось.
И сейчас я верчусь. Сейчас это практически моя профессия. Я верчусь вокруг Солнца, также вокруг собственной оси, вон той осины, горки, качелей и бог знает чего же еще. Я накачала себе пресс, бицухи и ноги, мне не нужен никакой фитнес, я просто стала матерью. А позже мой ребенок незаметненько выучился переворачиваться, ползать, посиживать, стоять и – о да!– ходить. Точнее – бежать. Точнее – бежать непрерывно и повсюду.
Когда мне кто-то разговаривает: «Ой, у нас тоже беспокойный ребенок!», я сходу пробую отыскать его очами на ребяческой площадке. Но где же он?Может быть, он со скоростью Флэша лишь что переместился из песочницы к древесной карете и теснее машет мне оттуда рукою, как это делает моя годовалая дочь?Или он посиживает под деревом, желая лишь что был у меня под ногами?Или теснее увел какую-то чужую маму за ручку, демонстрируя ей занимательные вещи вокруг?Хм... Нет?А где же он?Ах, вот он – посиживает в песочнице. Что?Непоседливый ребенок СИДИТ в песочнице?«Ха-ха», – мыслю я про себя, ловлю на лету свою звезду, которая в этом жилете схожа на малюсенького астронавта, и вновь куда-то мчусь.
Сейчас мы создадим пирожные из песка, позже пойдем отнимать мяч у великих юношей, соберем по дороге камешки и будем катать их в коляске, наедимся хлеба, потрогаем собак, сыграем в ладушки, ку-ку и еще несколько неизвестных игр, верховодила которых я пока не совершенно поймала. Словом, будем вертеться совместно.
Через пару часов мы продолжим вертеться дома, привлекая в этот незатейливый ритм кота, посуду, стиральную машинку, книжки, мягеньких пиратов и жестких цыплят, плоды и овощные культуры, пальчиковые краски, воду, мою косметику, плед, обувь и что там еще окажется под рукою. Потом к нам присоединится папа и мы будем вертеться до тех пор, пока не придет время вечернего чтения, ванны и сна.
Потом – ура!– возникает свободное время на то, чтоб посидеть в тиши. Попить чаю и обсудить что-нибудь взрослое. Может быть, даже поведать неприличный смешной рассказ. Или два. Включить сериал, чтоб через 15 минут поставить на паузу и опять посидеть в тиши. Почитать Твиттер(благодаря которому, кстати, и родился наш ураган на ножках)и съесть пирожное(не из песка).
И вот прошел еще час, и я ловлю себя на идеи, что теснее заскучала благодаря чему заснувшему крошечному чуду, схожему на совенка-космонавта. Как превосходно, что через два часа она проснется, чтоб немножко поесть и опять заснуть, сопя мне в грудь.
Лена Аверьянова