События последних лет и месяцев радикально изменили картину мира. Сначала были введены ограничения на поставки товаров, связанные с COVID-19. Нарушились логистические цепочки, выросли цены на товары вследствие ужесточившихся правил транспортировки, упаковки и хранения продуктов питания. Локдауны резко ограничили пассажиропотоки. Туристический бизнес, ресторанный и кинобизнес пришли в упадок. На передвижение между странами были наложены серьезные ограничительные меры.
Свой вклад внесла и торговая война США против КНР, объявленная президентом Трампом. Жесткий и прагматичный бизнесмен, получивший в свои руки еще и рычаги политического давления, потребовал от американских корпораций перевода их производства из Китая в США с целью создания в Штатах новых рабочих мест. Абсурд, скажете вы? Конечно, если в Китае дешевая квалифицированная и дисциплинированная рабочая сила, то выгоднее иметь производство там. Кроме популистских лозунгов, Трамп ввел реальные санкции против китайских компаний, вспомним хотя бы историю с Huawei. Сократился объем торговли США и КНР, скопившиеся в американских портах морские контейнеры сразу вызвали дефицит в других регионах, что привело к росту их стоимости до 400%.
Но наибольший вклад в разрыв сложившихся мирохозяйственных связей вызвала реакция Запада на военную спецоперацию РФ на Украине. Россия фактически была выключена из системы мирохозяйственных связей. Причем во многом в ущерб самим инициаторам – странам Европы. Так, например, несмотря на невосполнимую зависимость от импорта энергоносителей из нашей страны, европейские лидеры планомерно отказываются от них. Это особенно ярко проявляется на примере стран Центральной и Восточной Европы. Зависимость Словакии от импорта газа из России составляет 70%, Болгарии – 77%, Чехии – 66%. В целом, импорт газа из России обеспечивает потребности Европы на 40%, что составляет в физическом выражении 155 – 170 млрд. м куб. в год.
Европа хочет полностью отказаться от российского газа, но именно это является самой сложной задачей. Если нефть и уголь, также обеспечивающие значительные потребности Европы, можно заменить поставками из других стран, то с газом все намного сложнее.
Во-первых, российский газ идет по целой системе трубопроводов, что обеспечивает его дешевизну. «Газпром» поставляет газ по довольно низким долгосрочным контрактным ценам (250-350 долл. за 1000 м куб.), в то время как цена на спотовом рынке достигала 1400 долл. за 1000 м куб. Во-вторых, заменить его при желании можно только сжиженным газом, который дороже российского природного газа, иногда в разы. В-третьих, для перехода на СПГ нужно построить целую систему новых трубопроводов, заводов по его регазификации, а самое сложное – это морские терминалы для приема танкеров-газовозов. Учитывая, что основные терминалы для приема СПГ находятся на Пиренейском полуострове, то необходимо будет тянуть нитки газопроводов в страны Восточной и Центральной Европы, традиционно получавшие газ из СССР. В-четвертых, строительство приемных морских терминалов для СПГ – дело довольно дорогое и потребует 2-3 года как минимум. Ну и в-пятых, на рынке нет свободных мощностей СПГ, чтобы удовлетворить запросы Европы. США обещают поставить только 15 млрд. м куб., примерно столько же может обеспечить Катар, который еще и обещал построить новые заводы по сжижению газа, но потом отказался – инвестиции огромные, а гарантий сбыта по текущим высоким ценам никто не дает.
Одним словом, переориентировать поставки газа, предназначенные для Азии в Европу, за год – нереально, как бы этого ни хотелось лидерам Евросоюза. При этом Европе еще необходимо заполнить подземные хранилища газа, чтобы пережить осень и зиму. А без газа не только рискуют замерзнуть жители ЕС – встанут многие химические предприятия, например, BASF, работники которого останутся не у дел. Ожидается полная остановка сталелитейного комбината в Баварии. Более тысячи сотрудников отправят в неоплачиваемый отпуск. Под угрозой закрытия многочисленные керамические производства в Италии. В Испании – цементные заводы. И многое-многое другое.
Не будем забывать еще одно последствие отказа от российского газа – сокращение выработки азотных удобрений, что вызовет острейший продовольственный кризис, а возможно, и голод в целом ряде регионов Земли. Следует также учесть, что Украина и Россия обеспечивают 25% мировой торговли зерном. Из-за действий Киева по Черному морю не могут быть вывезены примерно 25 млн т пшеницы. Сократились посевные площади, по некоторым оценкам, в два раза. Антироссийские санкции создали трудности в логистике, страховании и оплате российского зерна. Однако при этом в ЕС еще обсуждаются ограничения в его транспортировке.
Помимо всего этого, засуха в Индии заставила эту страну запретить экспорт пшеницы. Также жаркая погода во Франции и США может значительно снизить сбор зерна в этих странах. Перебои в глобальных цепочках поставок приведут к росту цен на хлеб, мучные и кондитерские изделия, а также на корма для домашней птицы. В конечном итоге все это может привести к недоеданию миллионов человек. Продовольственный кризис затронет страны, зависящие от импорта продовольствия, – Ближний Восток, Северную Африку, Центральную Америку и страны Юго-Восточной Азии. Канцлер Германии Шольц допустил, что даже население его страны может столкнуться с голодом.
Далее, Европа ввела эмбарго на импорт российского угля, зависимость от которого также значительная – до 40%. Основным покупателям российского угля – Германии, Польше и Нидерландам, а также и другим странам ЕС – придется искать замену поставкам из РФ в не самое удачное время: крупнейшие экспортеры – Австралия и Индонезия – сократили добычу из-за пандемии и наводнений. На рынке угля – дефицит, потребители в Азии пытаются заменить им более дорогой газ. Так что дефицит угля тоже внесет свой вклад в инфляцию в Европе наряду с другими подорожавшими энергоносителями.
Также высока зависимость Европы от импорта российской нефти. Так, в Венгрии находится единственный НПЗ, который технологически настроен на работу только с нашей нефтью – тяжелой и сернистой. Германия на 25% зависит от импорта нефти из РФ. И хотя эта цифра снижается, дело в том, что логистика нефтяного импорта гораздо легче перестраивается, чем поставки газа, но проблема в том, что на рынке ощущается дефицит сырья и нефтяной картель не собирается его сокращать, несмотря на просьбы Джо Байдена и проведенные им товарные интервенции из стратегических запасов. Главный игрок на данном рынке – Саудовская Аравия, которая скорее поддерживает Россию и также не хочет снижения мировых цен.
Не только Европа, но и Япония зависит от российского экспорта. Это – нефть и СПГ (8,8%), уголь каменный и коксующийся (8%), неон и другие газы, необходимые для производства полупроводников, ферросплавы (50%) и палладий (43%).
О палладии стоит сказать несколько слов. Начавшийся несколько лет назад переход к более экологичным автомобилям потребовал применения палладия в качестве катализатора автомобильных выхлопов. В результате его цена подскочила с 600-700 долл. тр. унц. до более 2000 долл. тр. унц. С началом специальной операции она превысила планку в 3000 долл., так как ГМК «Норильский никель» обеспечивает почти половину мирового производства этого металла.
США также зависят от экспорта нефти, газа из России, хотя в меньшей степени, чем Европа. Гораздо более важными являются поставки никеля, палладия, а также алюминия. Россия производит 30% всего титана в мире, который охотно покупал Boeing. Россия вместе с Украиной производят 80% ниобия, который используется в производстве полупроводников.
Санкции, введенные странами Запада против России (более 10 000), превышают санкционное давление, когда-либо вводимое против Ирана, Венесуэлы или любой другой страны. Особый цинизм – т.н. «блокировка» золото-валютных резервов России в облигациях западных стран и на счетах в их банках в беспрецедентном размере – более 300 млрд долл. Это при том, что в этих странах законов, разрешающих подобные действия, нет. Фактически речь идет о беззастенчивом воровстве наших денежных средств, инвестированных в активы с кредитным рейтингом от ААА до АА. К чему теперь вся система кредитных рейтингов, если средства инвесторов могут быть украдены в любой момент? Парадокс заключается в том, что, украв наши резервы, западные «партнеры» еще и требуют оплаты по суверенным евробондам, угрожая нам дефолтом. Но при этом огромное количество западных финансовых институтов сами инвестировали в суверенный долг РФ. Что ж, опять выстрелили себе в ногу, но уже во вторую.
К этому можно добавить запрет на продажу РФ наличных долларов и евро, запрет ставить клеймо LGD шести нашим аффинажным заводам, что лишает нас права продавать золотой запас по мировым ценам на Лондонской бирже металлов, а также запрет фирмам-посредникам на операции с российским золотом.
Москва вынуждена принять ответные меры. В их числе одна из наиболее эффективных – запрет на экспорт палладия, что может остановить производство автомобилей в США и Европе, а также в Японии.
Но самые тяжелые санкции против себя Запад ввел сам, разорвав экономические связи с Россией, зависимость от которых, как мы видим, была достаточна велика. В широком контексте можно говорить о «деглобализации» мирохозяйственных связей, разделении мировой экономики на блоки. Европа, скорее всего, будет искать поставщиков энергоносителей среди стран Востока и больше замкнет свои хозяйственные связи на себя. Это будет непросто сделать, ведь экспортная квота (доля экспорта в ВВП) самых развитых стран ЕС составляет 40%. США будут больше ориентироваться на блок NAFTA, включающий, помимо Штатов, также и Мексику (источник дешевой рабочей силы и сырья, в том числе нефть) и Канаду (сырье, сборочные производства американских корпораций). Страны Персидского залива, также, вероятно, создадут свой блок, чтобы упростить ценообразование нефти и возможно, коллективную валюту.
Обострение отношений США с КНР может вступить в новую фазу, если Пекин примет меры, чтобы вернуть свою историческую территорию – Тайвань. Есть вполне реальный риск перерастания торговой войны двух стран в «горячую войну». Тайвань, ведущий производитель микропроцессоров и микрочипов, мог бы резко вывести КНР в лидеры мирового промышленного производства. На этом могла закончиться эра экономического и финансового господства Соединенных Штатов.
Отметим, что все это происходит на фоне беспрецедентного инфляционного роста в США (8,5% – рекорд за 40 лет) и ЕС (7,5), а в ряде стран Восточной Европы – двузначные цифры (Эстония – 19%), который во многом был вызван ростом цен на энергоносители.
Агрессивное ужесточение денежно-кредитной политики ФРС США в борьбе с инфляцией вполне может обрушить финансовые рынки, тем более, что Джером Пауэлл не скрывает, что его это не заботит.
Известный инвестор и миллиардер Рэй Далио считает, что пузырь на американском рынке неизбежно схлопнется и вызовет колоссальный кризис мирового масштаба, сравнимый с Великой депрессией. Далио также отмечает чрезмерный уровень мирового долга (национальный долг только США превысил 30 трлн долл.). Продолжает углубляться разрыв в доходах бедных и сверхбогатых, что может привести к росту социальной напряженности.
На фоне продовольственного кризиса это может привести к социальному взрыву.
При этом мы наблюдаем формирование новой блоковой системы мирохозяйственных связей. После санкций, наложенных Западом на Россию, ее естественными союзниками становятся крупнейшие державы Востока – Китай и Индия. Да, эти отношения пока складываются не слишком гладко для нас – обе страны покупают нашу нефть с крупными дисконтами 25-30 долл. Возможно, они также поступят, если Россия решит продать часть своего золотого запаса. Но это все конъюнктурные моменты.
Важно другое. Индию и Китай связывают с Россией давние дружеские отношения еще со времен СССР. Советский Союз построил в Индии десятки крупных заводов, электростанций и т.д. Индия расплачивалась за эту помощь товарами традиционного экспорта – текстилем, чаем и прочим. Проще говоря, у России с Индией уже сложилась система взаиморасчетов без участия валют западных стран. Подобная ситуация начинает складываться и с Китаем. А если учесть отказ России от поставки энергоносителей в Европу за «скомпрометировавшие себя» западные валюты и переход к поставкам за рубли, то это можно считать началом конца гегемонии американского доллара, а в ближайшем будущем – прекращения господства стран Запада в мировом хозяйстве.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
Владимир Трегубов Экономист