В августе 2018 года Минэкономики и независимые аналитики зафиксировали торможение годовой динамики ВВП. Причины — резкий спад выпуска в АПК и продолжающееся сжатие внутреннего спроса. Его последствия особенно заметны в промышленности, где в сентябре и текущий оптимизм, и прогнозы снизились до минимумов последних двух с половиной лет. На фоне падения реальных доходов и снижения соцвыплат бюджетникам вероятный новый виток девальвации рубля и рост цен от повышения НДС охладят до конца года и потребление граждан.
По оценке Минэкономики, опубликованной в сентябрьском докладе «Картина деловой активности», в августе годовой рост ВВП замедлился до 1% с 1,8% в июле, снизив накопленную динамику до 1,6% в январе—августе 2018 года. Со стороны производства добавленной стоимости причиной такого замедления стал спад выпуска в сельском хозяйстве на 10,8% в годовом выражении в августе (см. “Ъ” от 18 сентября). Схожая картина наблюдалась и в динамике показателя GDP Tracker (оценивает состояние экономики по месячному выпуску базовых отраслей) аналитиков Capital Economics, отметивших, что спад в сельском хозяйстве окажет негативное влияние на динамику ВВП в короткой перспективе.
![]()
Просел и показатель, оценивающий динамику экономики со стороны спроса: сводный опережающий индикатор Центра развития Высшей школы экономики в годовом выражении впервые с середины 2016 года снизился в августе на 0,4% после обнуления в июле. Авторы исследования отмечают, что к заметному снижению новых заказов добавился небольшой рост запасов готовой продукции (лишнее подтверждение снижения спроса). «Даже заметный рост нефтяных цен (на 37% по сравнению с августом 2018 года) и ослабление рубля (обычно повышающее ценовую конкурентоспособность отечественных производителей) не смогли компенсировать негативных последствий сокращения внутреннего спроса»,— отмечают они.
На снижение внутреннего спроса несколько месяцев указывают и опережающие показатели состояния производств. Заметим, что первые результаты конъюнктурных опросов промышленников ИЭП имени Егора Гайдара в сентябре фиксируют продолжение снижения объема продаж (чуть меньшее, чем в августе) — и рост выпуска, превышающий спрос (который компании склонны сильно переоценивать),— что привело к «формированию высокого избытка запасов готовой продукции». Работа на склад, в свою очередь, вызвала падение индексов промышленного оптимизма и прогнозов — до минимумов за два с половиной года.
Зафиксированное Росстатом в августе первое в 2018 году снижение реальных доходов граждан на фоне торможения роста зарплат, вероятнее всего, продолжится. Так, аналитики Райффайзенбанка указывают на фактическое обнуление годовой динамики социальных расходов консолидированного бюджета, которые служили одним из основных источников поддержки потребительского спроса и настроений в предвыборной первой половине 2018 года (см. график). Отрицательная динамика потребления продовольствия в начале третьего квартала является этому косвенным подтверждением. Всплеск же спроса на непродовольственные товары и банковские кредиты на фоне девальвации рубля отражает поведение немногочисленной, но растущей группы обеспеченных граждан. По данным сентябрьского мониторинга социально-экономического положения и самочувствия населения РАНГХиГС, в августе 2018 года по сравнению с тем же периодом 2014–2015 годов доля «высокообеспеченного населения» (в состоянии купить автомобиль) выросла с 6% до 10%, а доля тех, кому денег хватает только на еду или не хватает и на нее, остается неизменной — порядка 38%. Доля же тех, кто позволяет покупать себе одежду, но не бытовую технику, сократилась с августа 2014 года по август 2018 года с 45% до 34%.
«Вряд ли можно ожидать устойчивого ускорения потребительских расходов в перспективе ближайших месяцев. Главным негативным фактором для расходов выступит повышение НДС (и связанное с ним заблаговременное повышение цен), а также возможная вторая волна ослабления рубля»,— отмечают аналитики Райффайзенбанка. Слабость же внутреннего спроса «вполне может привести к тому, что российская экономика вскоре вновь окажется в состоянии стагнации, несмотря на высокий уровень нефтяных цен»,— указывают экономисты Центра развития ВШЭ.
Алексей Шаповалов
В августе 2018 года Минэкономики и независимые аналитики зафиксировали торможение годовой динамики ВВП. Причины — резкий спад выпуска в АПК и продолжающееся сжатие внутреннего спроса. Его последствия особенно заметны в промышленности, где в сентябре и текущий оптимизм, и прогнозы снизились до минимумов последних двух с половиной лет. На фоне падения реальных доходов и снижения соцвыплат бюджетникам вероятный новый виток девальвации рубля и рост цен от повышения НДС охладят до конца года и потребление граждан.По оценке Минэкономики, опубликованной в сентябрьском докладе «Картина деловой активности», в августе годовой рост ВВП замедлился до 1% с 1,8% в июле, снизив накопленную динамику до 1,6% в январе—августе 2018 года. Со стороны производства добавленной стоимости причиной такого замедления стал спад выпуска в сельском хозяйстве на 10,8% в годовом выражении в августе (см. “Ъ” от 18 сентября). Схожая картина наблюдалась и в динамике показателя GDP Tracker (оценивает состояние экономики по месячному выпуску базовых отраслей) аналитиков Capital Economics, отметивших, что спад в сельском хозяйстве окажет негативное влияние на динамику ВВП в короткой перспективе. Просел и показатель, оценивающий динамику экономики со стороны спроса: сводный опережающий индикатор Центра развития Высшей школы экономики в годовом выражении впервые с середины 2016 года снизился в августе на 0,4% после обнуления в июле. Авторы исследования отмечают, что к заметному снижению новых заказов добавился небольшой рост запасов готовой продукции (лишнее подтверждение снижения спроса). «Даже заметный рост нефтяных цен (на 37% по сравнению с августом 2018 года) и ослабление рубля (обычно повышающее ценовую конкурентоспособность отечественных производителей) не смогли компенсировать негативных последствий сокращения внутреннего спроса»,— отмечают они. На снижение внутреннего спроса несколько месяцев указывают и опережающие показатели состояния производств. Заметим, что первые результаты конъюнктурных опросов промышленников ИЭП имени Егора Гайдара в сентябре фиксируют продолжение снижения объема продаж (чуть меньшее, чем в августе) — и рост выпуска, превышающий спрос (который компании склонны сильно переоценивать),— что привело к «формированию высокого избытка запасов готовой продукции». Работа на склад, в свою очередь, вызвала падение индексов промышленного оптимизма и прогнозов — до минимумов за два с половиной года. Зафиксированное Росстатом в августе первое в 2018 году снижение реальных доходов граждан на фоне торможения роста зарплат, вероятнее всего, продолжится. Так, аналитики Райффайзенбанка указывают на фактическое обнуление годовой динамики социальных расходов консолидированного бюджета, которые служили одним из основных источников поддержки потребительского спроса и настроений в предвыборной первой половине 2018 года (см. график). Отрицательная динамика потребления продовольствия в начале третьего квартала является этому косвенным подтверждением. Всплеск же спроса на непродовольственные товары и банковские кредиты на фоне девальвации рубля отражает поведение немногочисленной, но растущей группы обеспеченных граждан. По данным сентябрьского мониторинга социально-экономического положения и самочувствия населения РАНГХиГС, в августе 2018 года по сравнению с тем же периодом 2014–2015 годов доля «высокообеспеченного населения» (в состоянии купить автомобиль) выросла с 6% до 10%, а доля тех, кому денег хватает только на еду или не хватает и на нее, остается неизменной — порядка 38%. Доля же тех, кто позволяет покупать себе одежду, но не бытовую технику, сократилась с августа 2014 года по август 2018 года с 45% до 34%. «Вряд ли можно ожидать устойчивого ускорения потребительских расходов в перспективе ближайших месяцев. Главным негативным фактором для расходов выступит повышение НДС (и связанное с ним заблаговременное повышение цен), а также возможная вторая волна ослабления рубля»,— отмечают аналитики Райффайзенбанка. Слабость же внутреннего спроса «вполне может привести к тому, что российская экономика вскоре вновь окажется в состоянии стагнации, несмотря на высокий уровень нефтяных цен»,— указывают экономисты Центра развития ВШЭ. Алексей Шаповалов
