Задавать сейчас подобные вопросы главе российского государства абсолютно бесполезно. Как всем нам недавно напомнил сам Владимир Владимирович на своей совместной с Трампом пресс-конференции в Хельсинки: «Я ведь тоже работал в разведке!»
Однако даже самый умелый и изощренный разведчик в кресле президента не может не оставлять «следов» — намеков на свои будущие политические намерения. Один из таких «следов» был оставлен Путиным у всех на виду 7 мая 2018 года — в момент, когда стало известно о скором назначении министра финансов РФ Антона Силуанова еще и первым вице-премьером страны.
Из одиннадцати человек, возглавлявших Министерство финансов России с лета 1990 года, по длительности пребывания в должности нынешний министр Антон Силуанов уступает только своему ментору и бывшему покровителю Алексею Кудрину. Но это не сделало многолетнего министра финансов знакомой фигурой в глазах россиян. Согласно проведенному после формирования нового Правительства РФ опросу ВЦИОМ, только 56% жителей страны знали в мае этого года, кто такой Силуанов.
Обидно? Только не для Антона Силуанова. В отличие от многих «слуг народа», для которых известность является наркотиком, главный хранитель российской казны патологически не любит публичности, не считает себя политиком и не стремится возглавить рейтинг узнаваемости. Однако подчеркнуто скучный имидж нового первого вице-премьера — это лишь маска, за которой скрывается очень мощный и упертый государственный деятель с четким набором идеологических принципов. Анализ этих принципов и позволяет сделать выводы о целях, которые перед собой ставит Путин в финальные годы своего пребывания на посту президента.
Байкер в кресле министра
«Похоже, судьба шутит крайне неостроумно», — сказал некогда великий британский писатель Джордж Оруэлл. Позволю себе не согласиться с автором знаменитой антиутопии «1984». Применительно к старту многих блестящих политических карьер судьба шутит очень даже остроумно — в стиле «нарочно не придумаешь». Например, карьера будущего идеолога экономической политики российского правительства Антона Силуанова началась с просто потрясающего, невероятного, фантастического везения. Везения, которое случилось в 1956 году — за семь лет до появления Антона Германовича на свет.
Вот как этот момент описан в книге воспоминаний будущего первого заместителя министра финансов СССР Владимира Раевского «На перекрестке и до него»: «Итак, я стоял в полном унынии, опершись спиной о стенку, рядом со столь же печальным юношей, не поступившим на какой-то другой факультет. Это был мой будущий хороший товарищ по институту и работе в Минфине СССР Герман Силуанов…
Неожиданно к нам подошла весьма миловидная, средних лет женщина с очень доброжелательным лицом: «Что, ребята, плохо дело? На какой факультет поступали? Сколько баллов? Кто родители? Где учились? Сколько лет? А, так тебе в армию…» Еще несколько вопросов о наших интересах и пристрастиях, не относящихся к делу.
Далее — как из сказки, но чистая правда. «Ребята, вы мне нравитесь. Я декан факультета «Финансы» Раиса Васильевна Гужкова. Поскольку у вас проходные баллы для нашего факультета, я могу вас взять на испытательный срок. А после первого семестра у нас бывает два или три человека в отсев. Сдадите зачеты, экзамены и сможете зачислиться на полных правах.
А вообще мой муж (и опять-таки непонятно, почему и зачем такая откровенность с нами) сейчас помогает, чтобы в связи с большим конкурсом нам разрешили набор второй группы…» Через пару недель после того, как мы с Германом уже начали посещать занятия пока на птичьих правах, вторая группа была действительно сформирована». (Речь идет о поступлении в Московский государственный экономический институт — МГЭИ, который позже стал частью Плехановского — Авт.)
В воспоминаниях Владимира Раевского приводится еще несколько деталей ранней биографии отца нынешнего первого вице-премьера России, которые кажутся почти мистическими. Казалось, сама судьба избрала для него сферу финансов и старательно отсекала все иные варианты. Сначала Герман Силуанов видел делом своей жизни авиацию. Но уже по окончании летного училища он был комиссован по медицинским показателям. За этим последовало распределение в КГБ. Но оттуда Силуанов-старший вырвался сам, не желая работать в этой организации.
Но вернемся из области сверхъестественного в плоскость фактов. Окончив институт, Герман Силуанов всю жизнь проработал в Министерстве финансов, откуда ушел на пенсию в ельцинские времена с должности начальника среднего звена. А начиная с 1985 года, с перерывом на службу в армии, в одной системе с Силуановым-старшим работал и его сын Антон, пополнивший число членов ярких минфиновских «трудовых династий» (другой пример подобной династии — легендарная «мать-основательница» российского рынка ценных бумаг Белла Златкис, у которой в Минфине работали оба родителя).
Для молодых сотрудников советского финансового ведомства конец 80-х — начало 90-х годов были головокружительным и пьянящим временем. В предшествовавший «период стабильности» работа в Минфине была скучной, нудной и однообразной, а продвижение по карьерной лестнице — невероятно медленным.
Все это внезапно сменилось самой настоящей «золотой лихорадкой». Открывавшиеся тогда в безумном количестве коммерческие банки страдали от острого кадрового голода. Молодые минфиновские специалисты среднего и даже низшего звена могли с налету рассчитывать на должности банковских зампредов с соответствующим набором начальственных прибамбасов.
Большая часть этих банков, правда, довольно быстро лопались, словно мыльные пузыри. Но были и те, кто остались и стали монстрами новой российской рыночной экономики. Однако к Антону Силуанову все это отношения не имело. Он принадлежал к тем «усидчивым и терпеливым», кто не ринулся в бизнес, а поступательно делал карьеру в родном ведомстве: заместитель начальника отдела управления в 1992 году, руководитель департамента в 1997-м, член коллегии министерства в 2001-м, заместитель министра в 2003 году.
В интервью «Форбс» Антон Силуанов заявил, что его назначение министром финансов в 2011 году, после скандального отказа Алексея Кудрина продолжить работу в правительстве тогдашнего президента и будущего премьера Медведева, стало для него полной неожиданностью: «Позвонил Алексей Леонидович (Кудрин. — «МК») и говорит: «Послушай, тебе не звонил председатель правительства?» — «Нет». — «Жди». Я спрашиваю: «А что такое?» Он говорит: «Ну вот увидишь». Знаете, честно говоря, в тот момент у меня не было никаких предположений».
А вот у тех, кто внимательно следил за «кадровой кухней» министерства, предположения, напротив, были. «Между Кудриным и Силуановым никогда не было личной дружбы, только отношения «начальник–подчиненный», — сказал мне некогда близкий к руководству ведомства бывший сотрудник Минфина. — Но когда стало ясно, что Кудрин уходит, я сразу для себя решил: новым министром будет либо «варяг», либо Силуанов».
Другой мой собеседник— из числа высшего российского чиновничества— не согласился с мнением о дистанцированных отношениях между Кудриным и Силуановым: «Они друг с другом на «ты», у них очень близкие отношения. Кудрин, Силуанов и нынешний вице-премьер по социальным вопросам Татьяна Голикова образуют своеобразный финансовый триумвират, члены которого могут до хрипоты спорить о различных спорных вопросах госуправления, но все равно остаются единомышленниками». Однако все это спор о деталях. Главное то, что Антон Силуанов очень быстро «прирос» к должности министра финансов.
Почему Антон Силуанов изначально воспринимался как очевидный преемник Кудрина? Какие качества и свойства сделали его «царем» российских финансов? И что он вообще за человек?
Зная Силуанова по его профессиональной репутации, я перед написанием этого материала был убежден, что мне придется писать политический портрет типичного «сухаря» и «человека в футляре». Действительность оказалась гораздо более красочной.
Антон Силуанов — завзятый меломан и большой любитель джаза. Это увлечение ему передалось от друга семьи Силуановых Владимира Раевского. Собрав в самое «махровое» советское время большую коллекцию магнитофонных пленок с джазовыми записями, Раевский перешел потом на коллекционирование пластинок. А все накопленные им магнитофонные пленки были презентованы школьнику Антону Силуанову. А еще первый вице-премьер РФ — гордый обладатель сразу нескольких мотоциклов и опытный байкер, которому ничего не стоит доехать на своем «коне», скажем, от Москвы до Грозного.
Однако коллеги и подчиненные министра финансов знают совершенно другого Антона Силуанова — абсолютно не похожего на человека, описанного выше. «Силуанов — ярко выраженный интроверт, который никого не пускает в свой внутренний мир и живет с работой в голове. В нем есть много от типичного образа «сталинского наркома». Долгие годы работы с заоблачными цифрами сделали его таким. С такими цифрами в сознании очень сложно жить», — сказал мне имевший возможность наблюдать нынешнего первого вице с близкого расстояния бывший сотрудник Минфина.
Даже (положенные главе Минфина по должности) недоброжелатели признают безусловный профессионализм Силуанова — причем профессионализм совсем иного рода, чем у его предшественника Алексея Кудрина.
«Кудрин всегда смотрел только главные документы и давал большую свободу своим ключевым заместителям. Татьяна Голикова и Татьяна Нестеренко были при нем «царицами» в своих областях. Силуанов старается прочесть максимальный объем документов и контролировать все», — рассказал мне бывший высокопоставленный сотрудник аппарата правительства.
Антон Силуанов принадлежит к тому типу начальника, который никогда не кричит на подчиненных и разговаривает с ними вежливым и ровным голосом. Но при этом его не назовешь «легким и удобным боссом». Если Силуанов кого-то из своих сотрудников невзлюбил, то этому «несчастному» лучше сразу уйти добровольно: нормальной жизни ему все равно не будет.
Сейчас, например, в такой глубокой немилости у Антона Германовича находится его бывший заместитель по Минфину Максим Орешкин. В 2016 году Силуанов сам предложил его кандидатуру на освободившуюся после ареста Алексея Улюкаева должность министра экономического развития, но успел с тех пор разочароваться в своем бывшем протеже и в настоящий момент всячески его гнобит.
Чем больше я узнавал про профессиональные качества Антона Силуанова, тем четче в моем сознании становится образ «человека-машины» — целеустремленного фанатика своего дела, которому ничего не стоит взять и отправиться во время своего отпуска инкогнито контролировать правильность расходования выделенных им бюджетных средств.
А теперь мы подходим к самому важному — к тому, что движет этим «человеком-машиной». По своим идеологическим убеждениям Силуанов — стопроцентный либерал-монетарист, ярый противник бюджетного дефицита и сторонник максимально низкой инфляции. Силуанов «смотрит на все происходящее в России через призму бюджета» и обладает весьма смазанным «социальным чувством». Для компетентного министра финансов такое качество является практически обязательным. Но вот почему Путин сейчас сделал их обладателя еще и фактическим оперативным руководителем российского правительства?
Секрет возвышения
Когда весной 2000 года Владимир Путин впервые формировал новое Правительство России в качестве президента страны, он далеко не сразу согласился на совмещение Алексеем Кудриным должностей министра финансов и вице-премьера. Как рассказал мне осведомленный источник, сначала ВВП предлагал Кудрину выбрать одно из этих руководящих кресел. Уговорить президента изменить свое мнение Алексею Леонидовичу удалось, только прибегнув к ссылке на исторический опыт Российской империи: в течение целого ряда лет в эпоху Николая II пост министра финансов был совмещен с постом председателя Совета министров.
Я, естественно, не знаю, что именно творилось в путинской голове 18 лет назад и почему он не сразу согласился на просьбу своего друга и соратника. Но у меня есть очень убедительная теория на этот счет.
В силу специфики своей должности министр финансов — чиновник, обладающий огромной властью. Задача всех остальных министров — конкурировать в борьбе за максимальную долю бюджетных ресурсов. Задача министра финансов — стоять у «краника», «отталкивать палкой» чрезмерно агрессивных желающих поскорее приложиться к бюджетному потоку и выдавать каждому «заслуженно страждущему» строго необходимый минимум.
В 2000 году Путин не хотел чрезмерно усиливать министра финансов, давая ему дополнительную вице-премьерскую «корону». 18 лет спустя ВВП поменял свою позицию на прямо противоположную, сделав министра финансов первым вице-премьером правительства. Единственный аналог такой ситуации в современной истории России — 1997 год, когда Анатолий Чубайс совмещал две эти должности. Но даже аналогия с «великим приватизатором» хромает на обе ноги. На одной иерархической ступеньке с Чубайсом находился обладающий равными с ним правами другой первый вице-премьер — Борис Немцов. А сверху свободу действий Анатолия Борисовича ограничивал Виктор Черномырдин — человек, который крайне серьезно относился к обязанностям председателя правительства.
Антон Силуанов находится сегодня в принципиально иной ситуации. Другого первого вице-премьера в составе правительства нет. А «человек наверху» — премьер Дмитрий Медведев — озабочен прежде всего имиджевыми и представительскими аспектами своих обязанностей.
Почему Путин совершенно осознанно создал такую необычную управленческую конструкцию? Я считаю, вот почему: с точки зрения ВВП, именно фактический руководитель правительства Силуанов наиболее точно отвечает требованиям нового этапа развития России. Этапа, который начался после включения в состав нашей страны Крыма в 2014 году и неизвестно, когда закончится.
Общаясь с журналистами в разгар «крымского кризиса» 4 марта 2014 года, Путин бросил следующую реплику по поводу саммита G8, который должен был состояться в июне того же года в Сочи: «Что касается «восьмерки», я не знаю. Мы готовимся к «восьмерке», готовы будем у себя принять наших коллег. Если они не хотят приезжать — ну, не надо».
Эта фраза гораздо более эмоционально и политически «заряжена», чем может показаться на первый взгляд. Все Владимир Владимирович уже знал. Знал, что ни в физическом, ни в фигуральном смысле «Большая восьмерка» в Россию не приедет — ни в этом году, ни в следующем, ни через пять лет.
Путин осознавал и осознает: Россия вступила с Западом в многолетний изматывающий конфликт «на истощение». Считающий распад СССР «главной геополитической катастрофой ХХ века», ВВП прекрасно помнит, что главной причиной этого события стала неспособность советской экономики успешно функционировать в условиях жесткой политической конфронтации с Западом. Путин исполнен решимости не допустить повторения чего-то подобного. Именно поэтому весной 2018 года у «центрального пульта управления» российским государством появился Антон Силуанов — готовый играть роль «злого следователя» яростный борец за поддержание макроэкономической стабильности.
Почему Силуанов стал фактическим правительственным дублером ВВП именно сейчас — в момент, когда состояние государственной казны вполне позволяет Кремлю при желании избегать болезненных экономических решений? Ответ на этот вопрос, как мне кажется, уже прозвучал. Путинский горизонт планирования не исчерпывается сегодняшним, завтрашним или даже послезавтрашним днем. ВВП думает на перспективу — перспективу, которая не исчерпывается сроком его пребывания на посту президента. Путин хочет обеспечить российскому государству значимые финансовые резервы и свободу экономического маневра на много лет вперед. Антон Силуанов — идеальный инструмент для реализации этой задачи.
Конечно, всей полноты власти в общегосударственном масштабе у Силуанова нет. Как дипломатично заявили мне в Кремле, «президент и премьер очень четко расставляют приоритеты для Антона Германовича».
Силуанов провел решение о повышении НДС, но не смог пробить предложение о повышении акцизов на бензин. Силуанов не смог защитить предлагавшийся Минфином крайне жесткий вариант повышения пенсионного возраста. Вариант, который в конечном итоге одобрило правительство, оказался гораздо более мягким. Силуанов, который является главным апологетом пенсионной реформы, скрепя сердце согласился с вариантом, который был принят Госдумой в первом чтении. Конечный вариант этой реформы Антону Германовичу, видимо, понравится еще меньше.
У Путина, в отличие от Силуанова, с «социальным чувством» все в порядке. Судя по той информации, которая у меня есть, президент намерен еще больше смягчить предлагаемые меры.
Но даже самые успешные реформаторы всех времен и народов не могут побеждать абсолютно во всем. В экономическом плане в России сейчас все равно наступила «эра Силуанова». Теперь обществу — или, вернее, его работоспособной части — предложено разделить с государством бремя защиты национального экономического суверенитета и противостояния с Западом.
Ясно, что такое «любезное предложение» не обязательно вызовет у всех восторг — что, собственно, уже и происходит. Но в настойчивой и наступательной позиции правительства есть своя внутренняя логика. Как сказал мне политолог Аббас Галлямов, очень многое будет зависеть от того, насколько власти удастся сформировать в обществе ощущение неизбежности предлагаемых сейчас экономических перемен. Если такое ощущение будет сформировано, то по-настоящему значимых протестов не будет.
Итак, Антон Силуанов — это в каком-то смысле «мистер Неизбежность»? Думаю, что не просто в каком-то, а очень даже во многих смыслах. Противостояние «на истощение» не предусматривает возможности сделать перерыв или заявить оппоненту: «А чего это мы с тобой бодаемся? Давай забудем все наши разногласия и пойдем вместе пиво пить!» Возвышение Силуанова — не прихоть Путина. Возвышение Силуанова — своего рода историческая неизбежность.
Однако стране нужно не только поддержание бюджетной и макроэкономической стабильности, но и экономический рост. И в этом плане отсутствие внутри правительства равновеликого противовеса Антону Силуанову вызывает у меня откровенное беспокойство. Стабильность без роста — не тот тип стабильности, в котором нуждается Россия. Стране нужно найти правильный баланс между необходимостью сохранить жизненно важные стратегические резервы и необходимостью грамотно тратить деньги на инвестиции в создание своего «желаемого завтра».
Способен ли Антон Силуанов найти подобный оптимальный баланс? От ответа на этот вопрос зависит и будущее самого Антона Германовича как главного правительственного дублера Путина, и будущее всей страны.
Михаил Ростовский