Случай из моего юношества.
Я как-то в школе в первых классах ошибочно записала семейнее задание. Вместо Упражнение №46, записала Упражнение №64. Мы на уроках как разов проходили умножение столбиком. А далее дробление столбиком. До которого мы не дошли еще по програмке. Так вот, бьюсь я над заданием, бьюсь, а сделать не могу никак. Я не ПО-НИ-МА-Ю: что необходимо делать-то?Что такое "делить"?Уже и мать с работы пришла, стала все проверять - поначалу по списку в дневнике, позже в черновых тетрадях изготовленное. Потом ведь еще и переписывать в чистовик!
Дошла до арифметики. Спрашивает: "Почему не сделала?" Я отвечаю: "Даже не знаю, как это и сделать-то".
Мама поначалу безмятежно на тетради демонстрировала, что надобно делать, но без объяснений, она-то мыслила, что мы это теснее прошли. А я, как баран на новейшие ворота, смотрю то на маму, то на тетрадь. Гляжу в книжку, вижу фигу. Не разумею. И не разумею, почему не разумею. Просто все круги ада. Она увеличивала глас, увеличивала, увеличивала, позже кричала, время от времени кричала. Лицо красноватое, глаза злобные и ужасные. А мне непонятно: в чем я виновата?Я не разумею...
Что здесь началось!!!
Далее пришел папа, к тому моменту мать меня теснее избила несколько разов скакалкой. Я сижу просто раздавленная. Мама кричит: "Вот, она ничего не осмысливает. Сидит, наверняка, на уроках не слушает ничего!Сделай что-нибудь!!!"
Ну папа подошел, брал меня сзаду за волосы, да и ударит личиком о стол. У меня искры из глаз и стойкое чувство нелюбви.
И что?Я сходу уразумела дробление столбиком?Черта с два!
И лишь позже дошло через пару дней до меня(а позже и до родителей), что задание было записано ошибочно. Не тот номер. Дальше по книжке. Но до прощений не дошло...
Мораль сей сказки такая: я теснее великая девченка, и могла бы и сама к этому моменту стать матерью, как минимум 5 разов(это ежели считать по годам и по законодательству =). Родителей люблю, почитаю чрезвычайно.
НО!
Вот есть что-то там в груди, малюсенькое, поломавшееся... Что-то темное и обугленное. И в тот угол и соваться не охото.
И каждый разов, когда происходит в моей жизни что-то означаемое, я иду к маме и все-все-все ей рассказываю, не считая какой-либо малюсенькой, но главной детальки… Вот не знаю почему… Такая неразумная, но непреодолимая мстюлька: не всё сердечко принадлежит тебе. В ней есть такое, что ты задела и больше не узреешь никогда.
Знаю: надобно прощать и все такое. Но из сердца так просто не выманишь такие воспоминания. Зла нет, но следы остались. Просто малюсенькие шрамики на сердечко. За невнимание. За желание, не вникая, гавкнуть и погрузиться в иллюзорное чувство того, что ты собственный родительский долг на сей день выполнил. За злость. За насилие. За унижение. За боль. Физическую. И что ужаснее – душевную…
И столько лет прошло, но тот вариант из исходных классов и на данный момент помню. И стол из ДСП потрескавшийся, и красноватую настольную лампу с темной клавишей. И ковер буро-бардовых цветов на стене. И маму, и папу. Оба великие, ужасные, безжалостные и бесстрастные. А я малюсенькая и никто не защитит.
И надобно сказать, что таковых случаев в наших отношениях с ими было всего ничего. На пальцах одной руки перечесть. Ну, либо на 2-ух, ежели быть правдивой. Но до сих пор я время от времени чувствую все эти невротические состояния. До сих пор мне это кликается. До сих пор не могу сдержать слез время от времени. До сих пор это выливается в какие-то необъяснимые капризы в моем поведении. Инфантильность иногда. Порой ужас, парализующий поступки. На курсах французского просто холодею, когда встречаюсь с ситуацией, когда реально НЕ-ПО-НИ-МА-Ю ни слова. Дальше – лишь паника… Хотя никто бранить, и уж тем наиболее колотить меня здесь не собирается...
Вот такое оно – эхо войны… Войны отцов и детей… А за что воюем?За чью свободу и за чью независимость?И кому она нужна – свобода эта и независимость эта – ежели доверия, нежности и любви в каждой таковой войне пропадает тоннами?