Почему жители величайшей страны мира зарабатывают все меньше, злятся все больше и при чем тут их новый президент Трамп
Есть изрядная ирония в том, как напряженно следили мы за чужими выборами. Но, во-первых, у нас тут нет вообще никаких выборов, интересно же хотя бы наблюдать за страной, где люди вечером реально не знают, кто утром будет их президентом, а во-вторых, США остаются «единственной сверхдержавой» (это не я сказал, а наш президент), то есть самым могущественным государством, от которого зависят судьбы остального мира.
В 30-е Рузвельт вытащил эту страну из самого масштабного экономического кризиса с помощью «розовых» кейнсианских рецептов. Профсоюзные лидеры требовали от него большего — национализации важнейших отраслей, а он двусмысленно отвечал им: «Заставьте меня это сделать!».
При Рузвельте были заложены основы американского социального государства. Он даже оставил в наследство американцам «Второй Билль о правах», который должен был превратить США в совсем уж социалистическую (в скандинавском смысле этого слова) страну. Воплотить идеи «Второго Билля» намеревался преемник Рузвельта Генри Уоллес, но политический истеблишмент, решив, что это уже несколько слишком, заблокировал выдвижение Уоллеса в кандидаты от демпартии на президентский пост, использовав не самые честные методы.
Так или иначе, рузвельтовская модель капитализма дала очевидные и устойчивые результаты. В послевоенной Америке росло производство и сокращалось неравенство, расширялся средний класс и началась заметная гуманизация отношений на всех уровнях. Однако вскоре этот социальный эксперимент дал никем не предсказанный результат. Первое же поколение, выросшее в условиях такого «тепличного капитализма» оказалось поколением бунтарей, утопистов и радикальных критиков системы.
Если человек не задавлен с детства проблемой выживания и грубой необходимостью самопродажи, он начинает «требовать невозможного», задавать много возмутительных «экзистенциальных» вопросов и о смысле жизни начинает говорить так, будто это насущный хлеб. Это было поколение хиппи и студенческих беспорядков. Оно изобрело рок-н-ролл и не собиралось умещаться даже в такой «капитализм с человеческим лицом». Эти дети среднего класса разбудили и привели в движение все остальное общество. На элиты это произвело впечатление. И тогда было решено медленно, но верно начать демонтаж социального государства и вернуть, по возможности, капитализм к его более примитивным и брутальным основаниям. С 1973 года у среднего класса начинаются проблемы, плата за образование идет в рост, расширение социальных программ останавливается и оборачивается вспять. Изменилась и налоговая система — в процентах богатые стали платить гораздо меньше. Эти реформы назвали «неолиберализмом» и вскоре они дали ожидаемый результат. «Молодежная революция» завершилась отчаянным панк-роком, романтическим левым терроризмом и последними выкриками Анджелы Дэвис в мегафон. А президент Рейган стал эмблемой этого «отказа от вредных утопий» и «возврата к классике».
Средний класс старался сохранить свое положение, придумывая все новые способы «оптимизации» самого себя. В 80-е американские женщины массово вышли на работу. Возникла необходимость для всех работать больше за прежние деньги. В 90-е началось массовое кредитное рабство, особенно в сфере недвижимости. В нулевые все ресурсы были исчерпаны, интернет-экономика, которая обещала всех спасти, оказалась миражом, биржевые пузыри стали лопаться, и в 2008-м система затрещала и ощутимо начала проседать.
Что происходит с политическим полем в моменты таких кризисов? Как правило, ослабевает респектабельный центр и заметно усиливаются радикальные края. Люди больше не верят, что можно жить по-старому, что все не так уж плохо, что завтра у всех будет хотя бы то же, что у них было вчера. Они начинают искать альтернативу справа и слева от центра. Такими альтернативами стали новые массовые движения — «Чайная партия» справа и «Оккупай» слева.
На президентских выборах в 2008-м от демпартии сначала номинировались два кандидата: Хиллари Клинтон, воплощавшая системный статус-кво и Барак Обама, который считался голосом «левого крыла». Ослабление центра привело к тому, что Обама был не просто выдвинут, но и выиграл выборы.
Обама выполнил на удивление много из того, что обещал: он сделал бесплатную медицину гораздо доступнее, изменил трудовое законодательство в пользу работников, насколько смог ограничил аппетиты корпораций, покушался на налоговые льготы богатейшего 1%, прекратил пытки в Гуантанамо, усложнил продажу оружия и даже восстановил отношения с Кубой. По-моему, он был одним из трех лучших американских президентов за последние сто лет (другие два — Рузвельт и Кеннеди). И всё же все его реформы оказались косметическими, тем более что половина из них была в итоге заблокирована недружественным конгрессом. По оценкам ведущих американских экономистов Пола Кругмана и Джозефа Стиглица, рост неравенства и общую деградацию системы остановить так и не удалось. В 2013-м рядовой американский работник, занятый в промышленности или услугах, получал в среднем на 13% меньше, чем в 1973-м. При этом средняя производительность труда за это время выросла на 107%. Стоимость жилья и образования за то же время взлетела в разы. Во всех этих расчетах, само собой, учтена инфляция.
Политический центр продолжает слабеть и на выборах этого года его вновь воплощала бессменная Хиллари Клинтон. А усилившиеся края нашли себе новых харизматичных лидеров. Левая Америка, симпатизирующая «Оккупай», выдвинула «социалиста» Берни Сандерса, а правая Америка, симпатизирующая «Чайной партии», увидела себя в Дональде Трампе. По весенним опросам Сандерс уверенно обходил Трампа в финале, но демократы включили все возможные интриги, чтобы выдвинуть в итоге «центристку» Клинтон, а не «явного левака». Почему они это сделали? Потому что для корпоративной элиты, поддерживающей партию, и для самого партийного истеблишмента гораздо лучше проиграть правому популисту (ничего страшного для системы в целом не произойдет), чем привести к власти «уравнителя», который обещает системные реформы и возврат к идеалам «Второго Билля». Поняв это, Сандерс заявил, что продолжит свою борьбу и рассчитывает в будущем на «американскую революцию», но для начала нужно не допустить Трампа к власти, то есть призвал все же поддержать Клинтон. Ирония, однако, в том, что именно избиратели Сандерса наименее склонны к подчинению своему лидеру. Это люди с высокой степенью рефлексии, равнодушные к сомнительной и шантажистской логике «меньшего зла». Сандерс был для них только эмблемой, а вовсе не беспрекословным авторитетом. Они представляли собой не загипнотизированную харизматом толпу, но сеть самостоятельных социальных активистов. Клинтон оказалась для большинства из них неприемлемым кандидатом, воплощающим все то, с чем они хотели бы покончить в своей стране — власть финансового капитала, фарисейская ложь и неловкое заигрывание с «широкими массами». В итоге они проигнорировали выборы, отдали свои голоса альтернативным кандидатам или даже предпочли Трампа по принципу «чем хуже, тем лучше». Так левый электорат Сандерса соучаствовал в победе правого популиста Трампа, отказавшись играть по предложенным правилам. Эксперты были убаюканы «непрозрачностью» электората, который во всех опросах утверждал, что будет голосовать «правильно», а проголосовал неправильно. Когда человек чувствует, что система его цинично обманывает, он и сам начинает с мстительным удовольствием обманывать систему в ответ. Это разрыв того общественного договора, который держит систему изнутри. Ментальный кризис, неизбежно следующий из экономического.
Конечно, Трамп не сделает и половины из того, что обещал. Как и любому президенту-популисту, ему предстоит сейчас «нормализация» и «приведение себя в соответствие с занимаемой должностью». Но даже если он попытается выполнить хотя бы треть своих ярких обещаний — провести массовые депортации, ограничить мусульманам въезд в страну, резко урезать всю социальную сферу и облегчить налоги для сверхбогатого меньшинства, приватизировать тюрьмы, легализовать пытки, свернуть бесплатную медицину, отменить экологические ограничения на «грязные» производства, дерегулировать рынки и облегчить доступ к оружию — Америке гарантированы четыре очень шумных года с крайне правым президентом, отчетливо левой массовой оппозицией на улицах и слабым безвольным центром, который снова проиграл.
Конечно, это не Армагеддон и не гражданская война, но это очень динамичное и не скучное время с явным запахом слезоточивого газа и гражданского пафоса в воздухе. Пока против избрания Трампа выходят на улицы только студенты крупнейших университетов, богема и «цветные», но это первый стихийный протест, за которым последует большая волна оппозиционной мобилизации. Это случится хотя бы потому, что ни одна из проблем кризиса системы решена не будет — бедные станут еще беднее, богатые — еще богаче, а средняя прослойка между ними еще тоньше и нервознее.
Алексей Цветков