По бульвару шла чрезвычайно веселая дама в возрасте. Глаза ее блистали, усмешка не умещалась на широком личике, она шла чуток ли не вприпрыжку и, казалось, на данный момент она вытащит из громадной хозяйственной сумки бубен и пустится в пляс.
Нина посиживала на лавочке, что против статуи бойца и покачивала красноватую в клеточку, немецкую коляску. Читать ей надоело, вышивать тоже и она глядела по граням, наслаждаясь заключительным октябрьским солнышком. Радостная дама завлекла ее внимание еще издалека. Та тоже приметила, что юная дама на лавке заинтересовалась ею, подошла ближе и уселась рядом.
- Слышь, дочка, - обратилась она к Нине, - радость-то у меня какая!Развела я сына-то с его бабушкой. Развела!
Нина опешила, но из воспитанности промолчала и лишь внимательней пригляделась к даме. А та, не подмечая ничего, продолжала звучно и отрадно:
- Три года я ему, дураку, утверждала. Ну, чего же привез из собственной армии?Ни поколению, ни племени. На два года ветше и с дитем в придачу. Окрутила она тебя, ты ей подарком не нужен. Ясное дело - она на московскую прописку губки раскатала. Ну, нет, миленькая. Не на таковых напала. Пусть сейчас катится в свою деревню, не солоно лакавши. Как пришел три года назад, да как произнес, что женился – меня чуток инфаркт не хватил. Нет, разговариваю, сыночек, не будет тебе моего материнского благословения. Не нужна мне таковая невестка. Девай ее куды желаешь, а в моей квартире - деревне места нет, не будет. А он, разговаривает, я здесь прописан и никуда мы с Машей не пойдем. Она ребеночка от меня ожидает. Радуйся, мама, быстро бабушкой будешь. Ага!Радуйся. Добро бы кросотку брал, а то смотреть не на что. Маленькая, тощенькая – ни рожи, ни кожи. Никакого вида. Где глаза-то были?Ну, сейчас уж все!Отмучилась я с ней. Потрудиться, правда, пришлось. Сколько я слов извела… Сколько образцов приводила… Неряха, ни тебе приготовить, ни тебе постирать. В клинику загремела, а я с ее Женькой нянчись. Жрать им на всю толпу готовь. Мне это надобно?Я на старости лет отдохнуть хочу, но не с чужими детками копаться. В комнату не войдешь. Тут кровать, там коляска, игрушки по всему дому валяются. Пеленки через всю кухню развесит – чаю попить негде!Уж я Мишке – это отпрыск мой непутевый, разговаривала и разговаривала: «Губишь свою жизнь. Света белоснежного не видишь. В кино год не прогуливался. Все работаешь, чтобы эта деревенщина здесь в моей комнате кофей распивала и ничего не делала». А он.. Я, разговаривает, Машу мою люблю и деток люблю, и работать мне не тяжело, и в кино я не хочу. Не желает он!Машу он любит!Дурень!Откуда ему знать какая она любовь-то посещает. Эта Маша его жизнь молодую заела, хомут ему на шейку повесила и рада!Ну, я бабушку Катю подговорила – почтальоншу нашу. Та ему на ушко пошептала, где его Маша бежит, да что делает, пока он на нее горбатится. Сразу глаза раскрылись.
Нина слушала даму молча, не благое чувство поднималось само собой в ее душе. Когда старуха стала в подробностях говорить, как она оклеветала молодую супругу отпрыска, Нине стало так неприятно, что она решила уйти. Но та поймала ее за руку:
- Погоди, дочка. Ребеночек твой дремлет. Девонька у тебя?Я и то вижу - ленточки розовенькие. А мне радостью поделиться охото. Я лишь опосля суда иду. Вон колбасы себе покупала, конфет. Пировать на данный момент буду. Машка-то опосля баб Катиных слов в суде не противилась больше. Только поглядела на меня и разговаривает: «Ладно, пусть по Вашему будет. Не хочу я больше всей данной грязищи. Прощайте, Дарья Ивановна, - это я, означает, - прощайте, и больше Вы меня никогда не увидите, и Женьку с Олей тоже не увидите». Очень мне необходимы эти сопливые Женька с Олей. Уходишь, дочка?Ну, иди…
Пятилетняя Надя игралась в песочнице. Она строила куличики и посматривала на лавку, где посиживала мама с книгой. Мама тоже нередко поднимала глаза от странички и глядела, на дочь. Они постоянно так делали, вроде, неважно какая занята своим делом, а друг дружку из виду не издают. Надя сходу насторожилась, когда какая-то тетка уселась рядом с её мамой и начала, что-то живо ей разговаривать. Чужих Надя не обожала, никогда не знаешь, что им надобно. Поэтому Надя вылезла из песочницы и подошла к мамы – пусть тетка видит, что мама здесь не одна. А та Надю даже не увидела - все разговаривала и разговаривала:
- Нет, дочка, ты задумайся каковой подлец. Не работает 2-ой год, дома посиживает на моей шейке, все брюки о диванчик протер и еще скандалит. Я ему разговариваю: «Не постыдно, тебе охламону, на мою пенсию жить. Иди работать». А ему все одинаково, что в лоб, что по лбу. Как Машка его бросила, так и руки опустил. Ничего не желает. Сначала все ее отыскивал, а она коварная – укатила куда-то с детками и адреса не оставила. Да, нет… Не быть может, чтобы он по Машке тосковал – она зараза ему всю жизню поломала. Это он о дочке сохнет. Машка-то Олюшку тоже увезла. Хорошая Олюшка девченка – нежная. Я ему разговариваю: «Вот на работу устроишься, за тебя неважно какая пойдет и деток тебе нарожает – вон хоть Лариска из 5-ого подъезда – у их и квартира, и дача, и отец в министерстве. Не чета твоей Машке. А он на меня с матом: «Пошла, разговаривает, отсюда, глаза б мои тебя не видали». Вот!И я же ему виноватая. Привез мне не усвоишь кого из деревни, она его бросила, а я виновата.
Надя практически ничего не сообразила из слов дамы, лишь, что та сильно кем-то обижена и сейчас жалуется ее, Надиной, маме. Еще Наде показалось, что дама желает, что бы ее пожалели. А мама почему-либо не стала успокаивать и успокаивать даму, а заместо этого встала, брала Надю за руку, приказывала ей отобрать игрушки и увела в иной двор.
- Мам, ты чего же злишься?– спросила Надя. А мама ответила как-то удивительно:
- Машка ей сейчас виновата. И верно сделала, что уехала. Может обычного жителя нашей планеты встретит, а данной бабушке так и надобно. Мало еще.
Надя ничего не сообразила и быстро пренебрегала о данном варианте.
Забыть-то пренебрегала, а время от времени нет-нет, да и вспоминалось ей, как дама на лавке ее маме жаловалась. И вот единожды, бегала Надюша на предварительные курсы, опаздывала, как традиционно, срезала дорогу до остановки по дворам и столкнулась нечаянно с вопящей у дерева бабушкой. Извинилась, и побежала было далее, но бабуля словила ее за рукав плаща и заговорила:
- Вот ведь, судьба у меня какая - горемычная. Никому не дай Бог. Сын единый избил, видишь, как, - у бабули была разбита губа, и под глазом расплывался синяк. Она всхлипывала и приговаривала:
- Избил, пенсию отобрал, напьется сейчас, хоть в дом не ходи. Как я сейчас месяц жить буду?Ох, девонька, плохо мне. За что Бог меня наказывает – не усвою. Может за Машку?Ты Машку-то не знаешь?Это супруга отпрыска моего. Уехала она, издавна еще, а он запил и нет мне с тех пор от него житья. Не работает, пьет, со мной дерется. Недавно пальто мое зимнее пропил.
Слушать далее Наде было некогда, она освободила собственный рукав и побежала далее. Уже вечерком, дома, Надя поведала собственной маме о утренней встрече и чрезвычайно опешила, увидев, как заинтересовалась мама.
- Как бабусю зовут, не знаешь?Не Дарья Ивановна?Она не разговаривала?
- Да, нет. Она, вообщем, имен не именовала. Только произнесла, что это ей наказание за какую-то Машку.
Весь вечер разговаривали Надя с мамой про эту бабушку. Мама поведала, как встречалась с ней 16 и 11 годов назад, а под конец подытожила:
- Запомни, Надежда, подлость человеку не прощается. Можно всё понять, всё оправдать, всё простить — и грубость, и оскорбления, и нелюбовь, и ложь — всё, не считая подлости.
То ли еще будет.
- Дочка, доченька, подойди милая. Дочк, дойди до булочной. Тяжело мне, дочка. Видишь дом-то. Во-о-он мое окошко, на 5-ом этаже. А лифта нет. Пока спущусь, до каруселек вот этих доползу – теснее и утомилась. А еще обратно идти, да подниматься. Я в том годе до базара дойти могла, а на данный момент сил нет. Одна я. Одинокая. Был сыночек, да помер. Уж семь лет тому. А детками не обзавелся. Правда, есть где-то у меня внученька, да не отыскать ее сейчас. Они с мамой 30 годов назад как уехали не ответа, не привета. И не знает моя кровиночка, что родная бабка у нее жива еще, а вот до магазина дойти не может. А то, может, пожалела бы. Дочка, тебя зовут-то как?Надя?Надюша означает. А мою внучку Оленькой звать. Ох.. Была бы она где-нибудь рядом, посещала бы меня ветхую. Пришла бы, побеседовала со мной, а то мне и слова-то сказать не с кем. А сыночек у меня превосходный был. Вот лишь пил много заключительнее время. Пил, пил и помер. Оставил меня одну век вековать. Ты, Надюша, уважь старуху, никому не подходящую. Дойди до магазина, купи мне хлебушка и молочка. Я тебе денежку на данный момент дам. Сходи, милая.
Я брала ее средства и покупала все, что она просила, хоть не комфортно мне было заходить в магазин с полуторагодовалым сынишкой. Да как откажешь.
И еще нередко встречала я эту ветхую даму. Всегда одну. Ей чрезвычайно хотелось побеседовать хоть с кем-нибудь. Она останавливала то меня, то еще кого-либо и постоянно говорила одну и ту же историю: про отпрыска, про Машу, про Оленьку, а как-то разов произнесла мне:
- Эх, дочка. Зря я, выходит, Машку-то тогда выгнала. Может, на данный момент все по иному было бы?
Сначала она доходила до каруселей и длительно посиживала там, позже сил стало хватать лишь добрести до лавочки в собственном дворике, а лет через 5 она пропала совершенно. Наверное, ее не стало.